Щит Королевы
Шрифт:
Но как объясниться с Фионой?! Тиро по секрету шепнул, что она и без того дуется, что я в последнее время якобы избегаю ее общества. Да, конечно, избегаю! Но не потому же, а потому…
Нет, и Фионе я ничего не скажу. Просто совру, что дела клана призывают меня домой. «Поверь, я мечтал бы остаться твоим Щитом…» Глупость какая! Ничему она не поверит, и права ведь будет! Да и дед сейчас в Брайгене…
«Поверь, у меня есть причины, о которых я не хотел бы распространяться…» Решит ведь, что я устал от ее непосредственности или на что-то обиделся.
Но не могу же я сказать ей правду! Пусть лучше обижается –
Оставалось дождаться подходящего момента. Но разговор сразу пошел наперекосяк: Фиона едва не дрожала при мысли о том, что ей столько дней приходилось быть рядом с Гвальдом (и кто только ей про него рассказал?!), я принялся ее утешать, а потом едва не кинулся прочь, когда королева попросила меня переночевать в ее спальне. Нечего сказать, подходящий момент попросить отставки…
Когда из норки неожиданно выглянула лашши, я готов был ее расцеловать. Но стоило ей обмолвиться про Крадира… Нет, я, конечно, уже начал привыкать к тому, что колдовство может сделать из меня Фиону, но поверить, что кому-то пришло в голову подменить сына короля, мне было сложновато…
И тут Фиона принялась искать подаренный Крадиром перстень.
– Помнишь? – прошептала она таким голосом, словно Крадир лежал перед ней в гробу. – Ты еще сказал, что драконов кому попало не дарят.
– Ну, не дарят, – согласился я. – И что?
В конце концов, это не мое дело. Если бы Крадир захотел, сам бы все объяснил. Эх, ну что мне тогда стоило попридержать язык!
Да и не было здесь ничего особенного. Как-то нам с Крадиром довелось вместе отправиться в мой клан, и вечерком на постоялом дворе, за кружечкой эля, он рассказал, что еще в детстве выбрал своим символом дракона. А все потому, что его имя происходило от великого Крадда, которого драконы в незапамятные времена считали то ли своим богом, то ли прародителем. Ума не приложу, как потом это имечко перебралось в Хорверк, но было оно среди нас не то чтобы распространенным, но и не очень редким. У меня вон у прадеда кранчеккайла так же звали. Крадир же, по его словам, в детстве просто изводил отца, играя в дракона и то прыгая на него внезапно со шкафа, то умоляя научить его дышать огнем. Тогда же он обмолвился, что несколько раз дарил самым близким друзьям собственноручно сделанных драконов – и на память, и в знак того, что всегда готов прилететь к ним на помощь.
– Крадир… – Голос Фионы задрожал. – Крадир обещал… что, когда он умрет… глаз дракончика погаснет.
– Вот доверчивая, а! – Я даже хлопнул себя по ноге. – Шуток, что ли, не понимаешь? Да наверняка он просто хотел тебя поддеть: ясно же, что когда он скончается…
Как-то это поделикатнее надо было сказать: тут я уже и сам не на шутку встревожился, вот только волновать попусту Фиону, пока сам во всем не разобрался, мне совсем уж не хотелось. А ее нервы, похоже, и без того были уже на пределе.
– Неправда! – Она уже едва не плакала. – Ведь он же горел, горел! А сейчас, видишь, потух!
– Прямо сейчас? На твоих глазах?
– Не знаю. –
– Фиона, – я даже взял ее руки в свои, – я видел Крадира меньше часа назад. У Вьорка. И, клянусь, ему ничто не угрожало.
Не тут-то было: все мои попытки образумить ее оказались тщетны. В итоге я пообещал, что прямо сейчас отправлюсь на поиски Крадира, и только тогда она немного успокоилась. А я мысленно понадеялся, что Крадир все еще у короля: если под его личиной и впрямь таится враг, лучше разоблачить его прилюдно.
Как я и думал, у Вьорка все было по-прежнему. Сиэнре продолжала мешать свою кашу, а Труба с Крадиром до хрипоты ругались над каждым пунктом договора, который король хотел предложить раздвоенным. Дед практически во всем поддерживал Вьорка и прервался только, чтобы рассказать мне, что Терлест уже отправился к потерянному клану, и эльфийка теперь пытается выяснить у Сориделя, благополучно ли он добрался.
Встав в сторонке, я принялся пристально и, как я надеялся, незаметно разглядывать Крадира. Внешне все было как прежде, но ведь и меня заговорщики за Фиону приняли. А в остальном… Все сходилось: удивительные перемены, произошедшие с сыном Вьорка после возвращения из клана Алтаря (неужели все-таки Хийнм?!), его стремление сорвать переговоры с раздвоенными, попытки вывести из себя Лимбита…
Я наклонился к Сиэнре.
– Эй! Очнись! – прошептал я ей на ухо, молясь, чтобы никто этого не заметил. – Можешь тихонько со мной поговорить?
Девушка резко вскинула голову, но что-то в моем лице заставило ее отказаться от мысли меня осадить. Движения ее руки замедлились, и Сиэнре только укоризненно прошептала в ответ:
– Мэтти! Это срочно?
– Очень! – заверил ее я. – Ты способна определить, Крадир ли перед нами?
К счастью, эльфийка тупостью не отличалась. Она понимающе прищурилась:
– Попробую. Помолчи.
Губы Сиэнре зашевелились. «Только бы Фиона ошиблась! – беззвучно молил я. – Только бы она ошиблась!»
– Это не Крадир! – негодующе прошипела Сиэнре, тряхнув волосами.
– А кто? – глупо спросил я, но тут же опомнился: – Сумеешь его расколдовать?
Девушка молча кивнула.
– Тогда давай, – решился я. – На счет три. Раз, два, три! Щиты-ы-ы – к королю! – завопил я в полный голос, выхватывая меч.
Глаза Вьорка полезли на лоб, дед невольно отпрянул назад. Дверь распахнулась; четко разминувшись в проходе, Айрант и Цорр вбежали в кабинет с оружием в руках. А на месте Крадира оказался смертельно перепуганный… Биримба.
– Что все это значит?! – проревел Труба.
Я не зря надеялся на опыт Айранта: в одно мгновение сориентировавшись, он подскочил к Биримбе и уколол его кончиком меча под левую лопатку.
– Не шевелиться, – рявкнул он. – Медленно опускаем руки… Вот так, отлично. Цорр, кинжал.
Цорр ловко вытащил кинжал, висевший в ножнах на боку мага. Странно, первый раз вижу Биримбу с оружием.
Мы с Сиэнре, перебивая друг друга, объяснили, что произошло.
– Королева второй раз спасла мне жизнь, – медленно проговорил Вьорк. В его голосе звучала неприкрытая гордость, сердце мое сжалось. – Ну-ка, дружок, – он обратился к Биримбе, – а как ты это объяснишь? И где мой сын?