Щит научной веры (сборник)
Шрифт:
Все еще продолжали искать поводов к обвинению Иисуса. Но он, как бы не обращая ни на что внимания, низко наклонился и водил по земле пальцем. Когда снова стали настойчиво добиваться его ответа, он поднял голову и сказал им: совершим казнь по завету Моисея, и пусть самый чистый, самый прекрасный из вас ее начнет. По своей целомудренной жизни он заслуживает бросить первый камень! (Заметим, что убийство не могло совершиться без разрешения римских властей. Если бы убили женщину, то обвинили бы Иисуса как подстрекателя).
И опять наклонился Христос и продолжал писать по земле. Между тем судьи и сторонники закона понемногу разошлись, начиная с высших. Как кинуть камень, когда сам за собою чувствуешь грешок,
Иисус же, очнувшись от задумчивости, посмотрел кругом и никого не увидал, кроме женщины. Тогда он сказал ей: – Где же обвинители, разве никто не осудил тебя?
– Никто, господин!
– И я не осуждаю. Иди и больше не греши.
Снова говорит Иисус народу: – Я то же, что свет для людей. Последующий за мною не будет блуждать во мраке: его будет направлять и манить свет нескончаемой жизни…
Благочестивцы же (фарисеи) обрывают его словами: – Ты сам говоришь о себе, и потому речи и уверения твои сомнительны.
Он отвечал им: – Хотя бы я и сам о себе говорил, то и тогда я заслуживал бы доверия, так как знаю, откуда пришел и куда направляюсь, а вы этого не знаете. (Он знал, что он пришел от совершенного космоса, где все совершенны. Принял земную жизнь для людей и уходит в совершенство, т. е. чтобы принять совершенную форму). – Вы видели, что я никого не осуждаю (намек об истории с распутной женщиной), а если и осуждаю, то правильно; вы же судите пристрастно, по наружности, по внешним признакам. С другой стороны, я не один: со мной и родитель, наставляющий меня. По вашему же закону свидетельство двух лиц считается убедительным: не только я сам указываю на себя, но и родитель мой, пославший меня, тоже указывает на меня.
Ему говорят: – А где твой родитель? Он же отвечал: – Меня вы не знаете, поэтому не можете знать и моего родителя. Если бы поняли меня, то поняли бы и отца моего.
Разговор этот происходил у кладовой храма. Тут никто не трогал его. Видно, что еще не пришло этому время.
Говорит Иисус: – Я ухожу! Будете искать меня, но не найдете: так и умрете в своих заблуждениях. Ко мне же вам не будет доступу.
Услышав это Иудеи говорили между собою: – Может быть он решился на самоубийство. Тогда, конечно, он уйдет от нас навеки…
Он продолжал: – Вы снизу – от земли, а я с высоты. Поэтому и говорю вам, что, если не признаете меня, то пропадете от ваших заблуждений.
– Да кто ты такой? – спрашивают.
Он ответил: – Я есмь всегда существующий. (То же можно сказать и про всякое другое существо, даже про мертвое. Христос это знал и верил тому. Они же не знали и не понимали. Поэтому для самих себя они были смертны. Кроме того, совершенный тип есть преобладающий во Вселенной. А так как Христос тип именно совершенный, то он, конечно, и в другом смысле был всегда, так как сейчас есть, был и всегда будет в космосе. Такими словами он очень удивлял и поражал людей, но все же говорил правду. Кроме того, здесь заключалась другая правда – о вечной истине, которая содержалась только в нем и в подобных ему, которая всегда существует и ведет живое к совершенству). – Много думаю сказать вам, но все это не от себя, а от пославшего меня.
Но они не понимали, что он говорит им о Боге-отце.
– Когда вознесете меня (тут подразумевать можно и поднятие на крест и признание после смерти его заслуг), продолжал Иисус, – тогда убедитесь, что я ничего не говорил и не делал от себя, но так, как был научен родителем. Он всегда со мною и я делаю, что ему угодно.
Многие поверили его призванию, и им сказал он: – Если не уклонитесь в жизни от моего учения, то вы будете действительно моими учениками. Служение истине сделает вас свободными. (Служители истины освобождаются
Иудеи же возразили: – Мы, потомки Авраама, никогда не были рабами, и освобождаться нам нечего!
– Делающий грех есть раб своего заблуждения или страсти. Но и раб в доме не вечно остается рабом (по закону Моисея евреи-рабы освобождались от своих грехов через 7 лет, а иноверцы через 49). Сын же хозяина всегда свободен. Сын может освободить раба. Тогда и последний будет свободен. Ждите же и вы освобождения от сына… Знаю, что вы племя Авраама, однако ищете случая ухлопать меня только потому, что вы не понимаете меня. Я толкую вам про то, что видел у моего родителя, а вы говорите и делаете, что видели у вашего родителя.
– Наш родитель Авраам, – замечают ему.
– Если бы Авраам, то и поступки ваши были бы подобны добрым делам Авраама. Между тем вы ищете предлога казнить меня, человека, говорящего вам Божью правду. Таких вещей Авраам не делал… Вы именно совершаете дела вашего родителя!
– Разве мы незаконные дети! (Скверный намек на происхождение Христа). Один у всех отец – Бог. (Заглаживают намек).
– Если бы ваш отец был Бог, то вы любили бы меня, потому что я от Бога… Он послал меня. Почему вы не понимаете моей речи, почему не можете выносить меня? Именно потому, что ваш отец диавол. Вот вы и исполняете похоти вашего отца. (Он понимал их неразумие и оправдывал его вообще, но иногда не выдерживал и говорил им скрытую от них правду). Он нарушил истину и сделался убийцей и лжецом. В нем нет истины, он родитель лжи. Я говорю вам правду, а вы мне не верите! Никто не может уличить меня во лжи, а если так, то почему же не верите мне? Кто от Бога, тот слушает слова Божьи. Вы же противоречите мне и потому вы не от Бога! (Тут опять выясняется, что под дьяволом Христос подразумевает начало зла, лжи, преступления, убийства – источник всего дурного. Иудеи заблуждались и потому они дети дьявола. Замечательно отрицательное отношение Христа к народу, в особенности к сильным мира сего. Как мало нашлось понимающих!)
Озлобленные Иудеи отвечали: – Правду мы говорили, что ты раскольник и бесноватый!
– Во мне нет беса, потому что я чту своего родителя, а не беса. Напрасно бесчестите меня. Впрочем, не надо мне и вашей чести. Есть всевидящий и правильно судящий… Верно говорю вам, если послушаете моего слова, то избегните смерти (тогда форма высшая не умрет, а всегда будет в космосе).
– Теперь мы окончательно убедились, что в тебе сидит бес! Ну как же иначе! Авраам умер, пророки перемерли, а ты говоришь, что кто будет жить по твоему указанию, никогда не умрет! Неужели ты значительнее Авраама и пророков, которые все вкусили смерть? Чем это ты себя воображаешь?
– Если бы я сам себя возвышал, то ничего не значили бы мои слова, но возвышает меня Отец мой, которого вы называли своим Богом. Вы не имеете о нем и представления, я же знаю его. Если бы сказал обратное, то был бы подобный вам лгун. Но я знаю его и исполняю его наставление. Что же касается Авраама, то он рад был увидеть меня и когда увидел, то очень обрадовался.
– Тебе нет и 50-ти лет, как же Авраам мог видеть тебя!
– Верно говорю вам, я старше Авраама… (Может быть он подразумевает тут идею любви, всегда существовавшую, воплощением которой он был, или же свою совершенную форму, а может быть – свой дух – атомы, свое бессмертное начало. Но его имел и Авраам. Почему же Иисус отличает себя от Авраама? Я думаю, что под своим существованием он подразумевает начало зарождения своей сущности, а под временем Авраама – исторические его времена, или время его рождения на земле. Понятно, что сущность была всегда, а время Авраама было несколько тысяч лет тому назад).