Щит научной веры (сборник)
Шрифт:
Наиболее проницательные мыслители поняли, что все их благосостояние обусловливается Солнцем. Оно дает травы, овощи, фрукты, хлеб. Без него невозможно бы было существование животных. Оно дает радостный свет, тепло и множество других благ. Солнце стало началом жизни, причиною всего. Оно было благотворящею причиною.
Но другие, еще более разумные, поняли, что светило не имеет ума и если бы могло, то делало бы зло так же равнодушно, как и добро. Не оно ли палит урожаи в засуху и производит солнечные удары!
Не было смысла и считаться с бездушной причиной.
Кроме того, астрономия открыла бесчисленное множество
Тем не менее авторитет Солнца был подорван наукой, в особенности тогда, когда Земля оказалась частью Солнца, одного с ним состава.
Была, очевидно, более важная причина (или более серьезный источник) всех солнц и всего нашего благосостояния.
Прежде всего ошибка была в том, что только часть Вселенной принималась за причину явлений (напр. Солнце, Земля, человек и т. п.), между тем как ясно, что весь космос обусловливает нашу жизнь. Трудно предположить, чтобы какая-нибудь его часть не имела рано или поздно на нас влияния. Это сознание привело к пантеизму. За причину всего совершающегося была принята сама Вселенная. Дальнейшие изыскания о причине космоса, думают пантеисты, бесплодны.
Все зависит от вещества в своей совокупности. Оно родило бесчисленные солнца, еще более бесчисленные планеты и жизнь на них. Оно произвело совершенство органических существ, устранило страдания и сделало каждый атом счастливым! Довольно изучения материи. Мы находимся в ее руках. Она наша мать и повелительница, она и есть причина.
Но тут возникают вопросы. Отчего же Вселенная дала добро, а не зло, отчего она такая, а не другая! Ведь можно же вообразить другой порядок, другое строение, другие законы природы!..
Кроме того, какая польза почитать Вселенную; ведь это просто бесконечно сложный механизм. Почтение требует жертв. К чему же эти жертвы природе! Ни ей, ни нам толку от этого никакого. Это то же, что и поклоняться Солнцу или огню. Надо, чтобы жертвы или наша деятельность была полезна нам самим.
Поэтому самые мудрейшие из людей сочли за нашего властелина и повелителя то, что ведет всех людей и всех других существ к счастью, довольству, сознанию и вечности.
Мы говорим про мысли, правила и законы, ведущие все: живое (а все ведь живо) к прочному и нескончаемому удовлетворению. Одни принимали за такую основную идею любовь к человечеству, другие – любовь и милосердие ко всему живому на Земле, третьи – милосердие ко всему земному и небесному, к каждому атому или его части. Вера в эту идею, в ее спасительность, воплощение ее в жизнь, ее распространение, подчинение ей – уже не было бесплодною жертвой. Оно могло приносить великие плоды.
Итак, всеобщая высшая любовь к атому в глазах мудрейших была достойна поклонения, т. е. исполнения законов, которые выражали эту любовь.
Но ведь милосердие и законы выходят от людей и других более высоких существ. Значит, мы приходим к почитанию избранных умнейших людей и иных существ с высшими свойствами.
Им послушание, внимание и уважение. Хотя существа эти – дети Вселенной, но все же почитание самой Вселенной бесплодно.
Полезно для нас, ограниченных и слабых, исполнение воли избранных высших. На этом приходится остановиться, этого кажется достаточно. Причем же тут причина космоса?
Покажем, что есть смысл
Бежала в пустынном лесу собака и обрезала об острый осколок больно ногу. Она повизжала и побежала дальше по своим делам. Мозг ее не заработал от укола, и на осколок она не обратила никакого внимания.
По тому же месту шел голодный, заблудившийся человек. Увидев осколок, которым животное порезало ногу, он поднял его и внимательно осмотрел.
Остатки посуды навели его на мысль об обитаемости места. Он умирал от истощения и стал искать жилища. Скоро он его нашел и был спасен.
Кто же поступил благоразумнее – животное или человек?
Археолог, откапывая, собирая и изучая остатки прошедшей жизни организмов, делает заключение об их существовании, строении, развитии, свойствах, обычаях, вкусах, образе жизни и т. д. Так составляется история наших предков и история эволюции животных. Неразумный же или дикий по своему незнанию человек (их большинство) разбивает старую вазу, бросает найденные случайно несовершенные орудия родичей и пренебрегает всеми полуистлевшими следами их былого существования.
Так и мы не будем подобны неразумным животным или ограниченным и невежественным людям и разберем, насколько хватит нашего ума и знаний, свойства причины. Она есть, потому что существует Вселенная. Нам, может быть, скажут: если мы ищем причину космоса, то ведь у этой причина есть новая причина. Так мы никогда не кончим. Да, я скажу – есть, но ум ограничен и потому будет хорошо, если мы что-нибудь узнаем хотя о первой причине. Было время, когда и космос, как причина, был пределом наших рассуждений. А еще раньше ограничивались даже одним Солнцем, даже одной Землей или ее предметами. Все же мы делаем шаг вперед, ища первую причину Вселенной.
Как по существованию разных искусственных предметов мы заключаем о настоящем или прошедшем бытии человека, как по гнездам, норам и костям узнаем животных, так и Вселенная непрерывно кричит нам о существовании причины.
Как по остатку старинной вазы мы судим о свойствах, искусстве и орудиях ваятеля, так по космосу и его свойствам мы судим о качествах и целях причины.
Не может, напр., эта причина быть чем-то злым, раз в общем мир прекрасен и дает своим составным частям почти чистое и субъективно-непрерывное счастье. (См. мой «Монизм Вселенной».) Не может она быть ничтожной, раз мир так беспределен и вечен, не имея ни начала, ни конца.
Когда мы видим хорошо сделанную статую или куклу, то нам приходит в голову, что сам мастер все же выше своего произведения: кукла не говорит, не ходит, не мыслит. Она не может даже сделать свое уродливое подобие. Ясно, что она ниже своего творца.
Так при изучении Вселенной мы должны прийти к выводу, что причина безмерно выше космоса.
Что для человека могущественно, то для причины может быть незначительно (как игрушка для мастера). Что для сознательного животного безначально и бесконечно, то для причины может быть ограничено, потому что сама она несоизмерима с ее изделием, как жалкий горшок или статуя несравнимы с человеком.