Щит научной веры (сборник)
Шрифт:
Мы в лесу. Ветер. Скрипит дерево. Любопытный ищет причину тука. Оказывается, что ветка трется о ветку. Место трения оказалось теплым.
Пилят дерево первобытным орудием – каменной пилой. Любопытный замечает нагревание камня и дерева.
Огонь известен, так как молния неоднократно зажигала дерево и хижины. Но как его добыть, если он по нечаянности потух?
Наблюдательный, вспоминая нагревание от трения, трет куски дерева друг о друга, вертит с силой острую палочку на сухой дощечке. Вертит рукой, веревочкой, луком, нажимает изо всей силы на дощечку: теплота все больше и больше. Появляются пар, дым, сухое дерево загорается.
Открыт
Любопытный замечает еще, как удары камней друг о друга дают искры, как искры зажигают трут.
Так люди в холод стали зажигать костры, согреваться, готовить пищу для стариков, детей и больных: варить и жарить плоды, овощи, мясо, рыбу.
Огнем легко было раскалывать камни, придавать желаемую форму деревянным орудиям, выжигать лодки, размягчать металлы и ударами делать из них ножи, молотки, топоры, орудия охоты, защиты и обработки.
С изобретением способа добывания огня человечество страшно подвинулось вперед.
Если бы мы знали, кто был первый, искусственно добывший огонь, то мы кинулись бы ему в восторге на шею и отдали бы ему значительную часть своих трудов и расположения.
Может быть, было несколько таких Прометеев. Но их никто тогда не поощрял, к ним были равнодушны. Только теперь воображаемого Прометея возвели в божественное достоинство. (Впрочем это сделали еще древние).
И стоит того. Такими людьми живет человечество: одолевает зверей, двигается вперед, увеличивает свою силу и благоденствие, приближается к небесам.
Как бы и нам поощрять таких людей, отыскивать их, помогать, ставить во главе дела.
Человечество и сейчас в своей совокупности сильно. Если оно даже половину своих сил отдаст изобретателям, то оно все же выиграет, так как изобретения не вдвое увеличивают силы человечества, а в десятки, сотни и тысячи раз. Именно человечество должно отдавать примерно половину своих трудов на поддержку и реализацию мыслительной силы. И тогда-то оно и выиграет всего больше.
Как проста мысль вырезать из дерева буквы или отлить их из металла в заранее сделанные формы, намазать отлитые знаки краской и оттиснуть их на бумаге. Затем собрать буквы в слова, фразы, речи, сочинения и с поразительной быстротой и ясностью печатать книги. Чуть не в десятки тысяч раз облегчится тогда работа переписчиков, распространится полезное знание, свет науки, свет нравственный, индустриальное знание и т. д.
Разве можно исчислить выгоды, принесенные людям книгопечатанием!
И это сделал какой-то ремесленник Гуттенберг! Это совершила незамысловатая, но упорная мысль, понявшая великие последствия изобретения.
Этот человек всю жизнь мучился, терпел бедность, вражеские взгляды, зависть, насмешки. Как исправить это, как сделать, чтобы ничего такого хоть вперед не было…
Людям следует тратить возможно большую часть их сил, имущества и сочувствия на поддержку высоких идей!
Мыслитель или изобретатель может быть узок, малосведущ, даже смешон. Но что-то в нем есть, что делает его Прометеем: он настойчив, упрям, долбит в одну точку, равнодушен к людскому суду (вернее, пренебрегает им), предан своему делу, своей мысли до сумасшествия. Его мысль не выходит у него из головы. Он все забывает, всем жертвует, умирает с голоду, от нечистоты, от лишений и разорений. Все близкие покидают его, но он упрямо лелеет свою мысль, пока не осуществит. Все называют его безумным, чураются, как заразы, бегут, как от чумы. А он идет себе вперед…
Но через год, через век, через тысячелетие мысль его осуществляется и презренный достигает апофеоза.
Страшная ошибка человечества – не отдавать половину или треть своих богатств на поддержку изобретателей, мыслителей и науки.
Мысль должна править человечеством, мысль должна почитаться, от мысли спасение, небо и победа истины.
Использование силы ветра, течения и падения воды, упругости пара, вообще энергии тепла утроило механические силы людей. Придут изобретатели, которые эти силы увеличат в миллионы раз. И это сделает мысль. Пойдем ей навстречу. Поддержим ее. Она составляет наше счастье и могущество – нас и последующих бесчисленных поколений. Она воздаст нам и им во много раз больше, чем мы потратим на нее, отдавши ей половину своих трудов и любви.
Зачем мы сами себя губим, тормозим наше победное шествие, наше движение к небу! Пожалеем самих себя, остановимся в своем ослеплении! Наша жестокость к нашим благодетелям и благодетелям наших детей жалка, ужасна для нас самих и наших потомков!..
Мы уже много получили от мысли и изобретателей, но это ничто в сравнении с тем, что нас еще ожидает. Раскроем же наши объятия и примем с восторгом и уважением гениев, наших спасителей и благодетелей.
Не довольно ли топтать их в грязь, за добро платить злом, уничтожать и унижать самих себя!..
Все эти мысли заслуживают поддержки?
Все заслуживают внимания и оценки, но не все – материальной поддержки.
Из тысячи мыслителей, изобретателей и выдающихся людей едва один придумает что-нибудь новое, сносное и практическое. Едва один представит себе ясно свою идею, разработает ее и подтвердит опытным путем.
К чести человечества много и людей, склонных помогать изобретателям и мыслителям. Из тысячи последних десяток, а то и больше, после некоторых поисков, получает сочувствие и подкрепление. Но в этот десяток или сотню счастливцев как раз в жизни не попадает ни один, заслуживающий помощи.
Почему же? А потому, что оценочная организация мысли и изобретений несовершенна. При другой организации, нигде еще не существующей, этого ужаса не будет (см. мое: «Общественная организация человечества», 1928 г, опубликовано в сб. «Миражи будущего общественного устройства»).
Отложив общественные вопросы в сторону, спросим себя о результатах оказанной изобретателям помощи. Ответим: силы даром израсходованы, изобретатели опустили руки и сконфужены, над покровителями (меценатами) подтрунивают и извлекают даже из их благородных, но неудачных попыток эгоистические выводы. Они говорят: «Как тут помогать! Вон Иванов потратил 10 тысяч, а дело-то оказалось чепухой». В лучшем случае скажут: «Да это уже известно». Или: «Изобретение не пошло, не понравилось, оказалось безвыгодно, неудобно, непрактично, неосуществимо известно, есть лучше и т. п.».
Как же быть? Помогайте без конца всей тысяче. Один истинный мыслитель выручит всех, покроет все расходы и загладит все грехи нашей слепоты и неорганизованности.
Сейчас иного выхода нет. При совершенной общественной организации оценки мыслей такого непроизводительного расхода не будет. Он уменьшится во много раз и все-таки даст пышные плоды.
Архив РАН, ф. 555, оп. 1, д. 399.
Публикуется по сборнику «Гений среди людей»
Воображение (или цена мысли)