Щит судьбы
Шрифт:
Поэтому Велисарий поприветствовал братьев широкой улыбкой и протянул руку, потом торжественно представил их Баресманасу. В начале он беспокоился, что братья могут повести себя грубо по отношению к шахрадару. Когда Велисарий имел дело с Бузесом и Кутзесом до сражения под Миндусом, они неоднократно демонстрировали свою нелюбовь и презрение к персам. Но братья тут же развеяли его беспокойство.
Как только с представлениями было закончено, Кутзес обратился к Баресманасу:
— Ваш племянник Куруш уже прибыл в Карбелу. Его сопровождают семьсот кавалеристов. Они разбили
— Мы бы взяли его с собой, но этого не позволил командующий римским гарнизоном в Карбеле, — добавил Бузес.
— Тупой солдафон сидит задницей на своих уставах! — рявкнул Кутзес. — Сказал, что военным персам не разрешается выходить за территорию торговой площади.
Велисарий рассмеялся. Римляне торговали с персами столько, сколько и воевали. На самом деле главной оставалась торговля. Несмотря на то что обе стороны неоднократно встречались на поле брани, мир все-таки был более частым состоянием. Тем не менее торговля не прекращалась и во время войн. Год за годом, десятилетие за десятилетием, столетие за столетием караваны шли в обе стороны по той дороге, на которой в эти минуты стояли Велисарий, Маврикий, Баресманас, Бузес и Кутзес.
Но империи — это империи. И торговля жестко регулировалась. Официально. Население приграничных территорий как Римской империи, так и Персии всегда славилось своими контрабандистами. Они даже считались самыми ловкими в мире. На протяжении многих десятилетий Карбела являлась официальным торговым центром для персов, желающих торговать с Римом. Точно так же, как Нисибис с другой стороны границы был торговым центром, в который приезжали римские купцы.
— Да уж, никогда не знаешь, что выкинет командующий гарнизоном, — проворчал Маврикий. — А он хоть в курсе, что мы воюем против малва? В союзе с Персией?
Бузес кивнул.
— Он заявил, что это не меняет принятого устава! — рявкнул Кутзес. — На самом деле целую лекцию нам прочитал о непрекращающейся борьбе против смертного греха контрабанды.
Теперь Баресманас рассмеялся.
— Мой племянник не сможет ничего провезти контрабандой, даже если от этого будет зависеть его жизнь! Он слишком богат.
Велисарий пришпорил коня.
— Поехали в Карбелу, — сказал он. — Придется мне сказать пару ласковых этому командующему гарнизоном.
— Всего пару? — уточнил Кутзес. Казалось, это его расстроило. Велисарий улыбнулся.
— Ну, на самом деле пять слов. Ты отстранен от занимаемой должности.
— О!
— Смертельны удары Велисария, — пробубнил себе под нос Маврикий часто повторяемую им фразу — в самых разных ситуациях.
Они въехали в Карбелу два часа спустя, в середине дня.
Первым делом полководец занялся обустройством последней группы строителей и ремесленников, сопровождавших его отряд. Он хотел проверить, чтобы их разместили достойно. Уезжая из Константинополя, Велисарий взял с собой не менее восьмисот строителей и ремесленников различных специальностей.
Они разделились на небольшие группы, и Велисарий оставлял их по пути следования колонны на примерно равном расстоянии
Закончив с обустройством строителей и ремесленников, Велисарий отправился к командующему гарнизоном.
Но пять предполагаемых слов переросли в несколько сотен. Правда, ему пришлось отстранить от должности не только старого командующего гарнизоном, но и нового, назначенного вместо него.
После того как полководец поставил в известность вновь назначенного командующего о том, что намерен забрать с собой половину гарнизона в Месопотамию, новый командующий долго распространялся о необходимости постоянной борьбы с незаконной торговлей, которая имеет место быть в окрестностях.
Велисарий снова произнес фразу из пяти слов.
Третий за день командующий был тоже отстранен от должности. После того как Велисарий в примерно двухстах словах поразмышлял вслух о необходимости — возможно — взять с собой в Месопотамию гарнизон почти полным составом, оставив в городе лишь небольшую группу солдат, третий командующий заорал, пытаясь объяснить полководцу, какую опасность для города представляют шайки разбойников, периодически устраивающие набеги.
Велисарий еще раз произнес свои пять слов.
В конце концов командование римскими силами в Карбеле пришлось взять на себя потрепанному в сражениях гектонтарху, у которого отсутствовала часть зубов.
— Сотни человек вполне достаточно, — заявил четвертый командующий полководцу. — С ними я вполне смогу поддерживать в городе относительный порядок. А больше им тут нечего делать. Карбела — крепость. Стены сорок футов в высоту и по толщине примерно столько же. Да местные разбойники умрут от потери крови, если заберутся так высоко. В смысле кровь из носа у них пойдет. Разве они когда-нибудь взбирались на стены?
Он помолчал и добавил веселым тоном:
— Что касается контрабандистов — черт с ними. Их не остановить и всей римской армии. Как только солнце садится, можешь бросить с любой из этих стен камень в любую сторону. Не сомневайся: он обязательно попадет по контрабандисту, если не по трем, пока не долетит до земли. Да и из этих трех по крайней мере один окажется моим родственником.
Он еще помолчал и добавил с хохотом:
— А если дело происходит во вторник, то это вообще может оказаться моя жена. Она у меня на дело выходит по вторникам. Ее день.
На закате солнца Велисарий вывел свою армию из Карбелы и повел к лагерю, разбитому в нескольких милях. В этом лагере его ждала сирийская армия. К колонне Велисария присоединилось пополнение — семьсот очень несчастных пехотинцев. Их поставили между отрядами фракийских катафрактов Велисария. Фракийцы пытались подбодрить новых рекрутов рассказами о прошлой славе и будущих трофеях, но не забывали и о настоящем, держа оружие наготове. Демонстрировали его новым рекрутам.
Особенно впечатляли наконечники стрел, которыми при желании даже можно бриться.