Щит судьбы
Шрифт:
Баресманас передал приказ об остановке в лагере военнопленных по пути на север. Мерена кивнул — опять очень натянуто — и поскакал прочь сообщать другим.
— Не самый приятный человек для неформального общения, — заметил Велисарий.
Баресманас слегка поморщился.
— Обычно он не держится так натянуто и скованно. Я думаю, он не уверен, как вести себя при сложившихся обстоятельствах. На самом деле вы познакомились не сегодня.
Велисарий поджал губы.
— Он тоже был под Миндусом, — это прозвучало как утверждение, не вопрос.
— О, да. Рядом со мной,
Велисарий сморщился. Плумбата являлась оружием римской пехоты. Она заменила пилум, который пехота предпочитала в первые годы существования империи. Плумбата гораздо короче, скорее походит на дротик, чем на копье. Но если римляне потеряли в дальности, то выиграли в проникающей силе — благодаря тяжелому свинцовому грузу, добавленному в углубление под наконечником. На близком расстоянии, посылаемое опытным копьеносцем, такое копье могло пройти даже сквозь доспехи катафрактов или дехганов. Раны получались жуткие.
— Его пригвоздило к седлу, — продолжал Баресманас. — Затем, после того как убили коня, животное свалилось на Мерену. Почти отняло ему ногу. И он лишился бы ноги, если бы не был таким крупным мужчиной. Он до сих пор сильно хромает.
Полководец сморщился. Увидев это, Баресманас пожал плечами.
— Он не в обиде на тебя, Велисарий. Конечно, Мерена с неохотой вспоминает то сражение. Но все его недовольство направлено на Фируза. Хотя, конечно, он не назовет тебя одним из лучших друзей.
— Думаю, нет! — Полководец колебался мгновение. Затем решил, что необходимость важнее вежливости. — Однако мне необходимо знать — пожалуйста, не обижайся — сможет ли он должным образом служить. Если он был вынужден…
— По этому поводу не беспокойся, — перебил Баресманас. — Независимо от его чувств к тебе, нет никаких сомнений относительно его чувств ко мне и моей семье.
На лице Велисария наверное отразился скептицизм, потому что шахрадар тут же добавил:
— Дело не только в чувстве долга и традициях. Семья Мерены известна — даже прославилась — своими военными достижениями. Но они небогаты. Он до сих пор оставался бы в плену, если бы я не заплатил за него выкуп.
Велисарий кивнул. Они с Баресманасом с минуту ехали молча. Затем снова заговорил Баресманас:
— Как я заметил, ты сам очень щедр по отношению к ближайшему окружению — твоим фракийцам. На самом деле мне сообщили, что ты распределяешь между ними половину положенных тебе трофеев. Очень щедро.
Велисарий хитро улыбнулся.
— Это так. Конечно, все они поклялись мне служить. Но я человек практичный. Люди — не орудия. Тем не менее кузнец всегда заботится об инструментах, необходимых для его работы. Чистит их, точит, смазывает маслом.
Они снова замолчали. Они приближались к лагерю военнопленных. Молчали они, как друзья, которые прекрасно друг друга понимают.
Это было первое посещение лагеря Велисарием после того, как армия встала в Пероз-Шапуре. Он был рад увидеть, что его
Когда они заворачивали в лагерь, Мерена ехал бок о бок с Баресманасом. Его брови приподнялись.
— Это — место содержания военнопленных? — спросил он. По всем внешним признакам лагерь выглядел, как любой другой походный лагерь римлян. Шатры — множество шатров, никто не сидит в загонах, подобно свиньям. Шатры просто стоят ровными рядами. На обычном расстоянии от шатров, на нужную глубину вырыты туалеты. Горят костры. Дров достаточно, как и посуды, в которой готовят еду.
Ко времени их прибытия две тысячи кушанов стояли на открытой местности между шатрами. Конечно, они услышали приближающихся коней. И если звук копыт не походил на звуки, создаваемые атакующим отрядом, тем не менее…
Но почему две тысячи кавалеристов?
Увидев напряжение на лицах невооруженных людей, Мерена одобрительно хмыкнул.
— Хорошо, хорошо! Крепкие ребята. Конечно, могла бы быть бойня, но по крайней мере эти не умрут от ран в спину.
При входе в лагерь их приветствовало небольшое подразделение римских солдат. Это было сборное подразделение, собранное из всех, кто служил под командованием Велисария. Охраняли пленников по очереди. Очень нежеланная обязанность, в особенности когда товарищи веселятся в Пероз-Шапуре. Но Велисарий не увидел и следов возмущения или горечи. Люди знали: порядок будет строго соблюден. Через день или два они сами поедут развлекаться, а другие займут их места.
В армии Велисария все было справедливо — и распределение обязанностей, и распределение наград. В этом люди теперь не сомневались.
К удивлению полководца — и огромной радости — командующим подразделением оказался Василий, тот самый, который командовал подразделением «катюш» на колесницах. Перед тем как отправиться на север из Пероз-Шапура, Велисарий раздумывал, прихватить с собой Василия или нет. Но он отказался от этой идеи, предположив, что ему будет просто не найти Василия в городе.
Но тем не менее он находился здесь. Один из двух людей — ну, может, трех или четырех — которых Велисарий больше всего хотел взять с собой.
— Ты поедешь со мной, Василий, — объявил он. — Мы отправляемся на разведку к тому высохшему каналу, мимо которого проезжали.
Он обернулся на огромный отряд персидской кавалерии, который ждал за пределами лагеря.
— Конечно, у нас не маленькая разведгруппа. Но мне нужен твой совет. У тебя больше всего практического опыта в обращении с порохом.
Василий не расстроился от известия, хотя это означало, что ему рридется отказаться от удовольствий в Пероз-Шапуре.
Велисарий не удивился. Он лично выбирал Василия на новую должность — после долгого обсуждения с Маврикием. Они обсудили немало кандидатур. Оба выбрали Василия. Частично потому, что гектонтарх спокойно относился к пороху — что было нетипично для фракийских катафрактов. Однако больше за надежность.
— Да. Когда уезжаем?
— Надеюсь, через несколько минут. Как только смогу подобрать пару кушанов. Где Васу… Так, я уже сам его вижу.