Щит
Шрифт:
— Я не в том смысле! Я хотел сказать, что предлагаю вам свою дружбу…
Девушка облегченно перевела дух и улыбнулась:
— Вот так — всегда: только вообразишь себя Первым министром, как оказывается, что тебе послышалось…
Латирдан представил ее на коне, в латах и во главе несущейся в атаку Первой Тысячи и расхохотался:
— Нет, только не им! Пожалуйста!!!
— Почему, сир? Вы только подумайте: я могла бы давать вам умные советы, важно ходить по дворцу…
— …с неподъемным двуручным мечом на плече, — в унисон ей добавил Неддар, — и пугать меня и моих вассалов измученным взглядом из-под сползающего на плечи шлема.
Баронесса захлопала
— А что, без двуручника никак нельзя?
— Можно, — улыбнулся король. — Например, с книгой. Но тогда придется забыть о должности Первого министра.
Леди Этерия посерьезнела:
— А ведь вы не шутите, сир!
— Не шучу, — кивнул Неддар. — Я хочу предложить вам должность моей личной чтицы. Если вы ее примете, то будете важно ходить по дворцу с каким-нибудь древним свитком, изредка зачитывать мне душещипательные отрывки из рыцарских романов, куртуазные сонеты или глубокомысленные изречения древних мудрецов и… довольно часто сможете чувствовать себя в чем-то равным мужчинам. Кстати, покои, которые вам будут положены по статусу, располагаются по соседству с покоями графа Грасса. Так что у вас появится хорошая возможность убедиться, что он передвигается по дворцу исключительно в доспехах.
Баронесса выпятила нижнюю губу, закатила глаза и, копируя голос Неддара, заговорила:
— Семь из десяти мужчин, оказавшись на вашем месте, сир, рассказали бы мне о денежном содержании, которое я буду получать, и о тех возможностях, которые даст мне близость к трону. Еще двое стали бы восхищаться тембром моего голоса и утверждать, что не мыслят себя без чтицы, способной превратить сухие строки никогда не читанных ими книг в зримые и полные жизни картины. Последний, десятый, произнес бы полуторачасовую речь о том, что, приняв это предложение, я окажусь под королевской защитой и тем самым получу иммунитет к досужим сплетням и злословию. И дал бы мне понять, что чтица — это не столько должность, сколько первый шаг к чему-то большему.
Интонация и стиль построения монолога оказались настолько похожими на тот, который произнес Неддар, что он не смог удержаться от улыбки. И, в свою очередь, попытался поддразнить баронессу:
— А я?
— А вы предложили мне в свободное время понаблюдать за графом Грассом!!!
— Ужас!!!
— Ужас, — притворно потупив взгляд, хихикнула баронесса. Потом посмотрела Неддару в глаза и вздохнула. Уже по-настоящему: — Ваше величество, дружба — это огромная ответственность и… равенство! Вы — король, а я — ваш вассал. Вы — мужчина, а я — девушка. Вы обладаете свободой воли, а я — нет.
Неддар растерялся:
— Вы… отказываетесь?
Леди Этерия слегка покраснела и отрицательно помотала головой:
— Нет, сир! Я хочу попробовать. Очень! Но… у меня еще не было друзей. Поэтому я боюсь вас разочаровать. И… разочароваться…
Глава 8
Баронесса Мэйнария д’Атерн
Оглядев меня с ног до головы, граф Грасс помрачнел еще больше. Хотя еще вечером я была уверена, что своей встречей с десятником Арваздом довела его до крайней степени недовольства:
— Леди Мэйнария! Вы что, целенаправленно пытаетесь помешать мне выполнить свой долг по отношению к вам и вашему отцу?
— С чего вы взяли, ваша светлость?
— Ваше платье… — зарычал он и задохнулся. Видимо, не сумев найти ни одного эпитета, с помощью которого можно было прилично описать творение
Позволять ему снова разговаривать со мной на повышенных тонах я не собиралась. Поэтому вскинула подбородок и холодно процедила:
— Ваша светлость, кажется, вы забыли, что я в трауре!
— Не забыл! Просто вижу, что вы в своем стремлении… э-э-э… в общем, переходите границы разумного!
Я мысленно усмехнулась: иссиня-черное траурное платье с кроваво-красными вставками над левой грудью, символизирующими кровоточащее сердце, и поясом того же цвета действительно выглядело излишне мрачным. Даже для человека, в одночасье потерявшего всю семью. Однако ехать на аудиенцию к королю, ограничившись одной лишь траурной ленточкой на плече [47] , я не собиралась. И не только потому, что со дня гибели моих родных прошло чуть больше месяца — просто я считала, что такой образ оставит королю меньше свободы для маневра.
47
Мэй выбрала «большой» траурный наряд. А по местным традициям, при посещении королевского дворца или светских раутов рекомендуется ограничиваться «малым» — черной траурной лентой с алыми вставками, закрепляемой на левом плече.
— Может, вы присмотрите в гардеробе моей супруги что-нибудь менее вызывающее? — не дождавшись от меня реакции на свои слова, примирительно предложил Рендалл.
— Вы очень любезны, ваша светлость… — расправив черное кружево на запястье, ответила я. — Однако я вынуждена отказаться. Ибо мой туалет как нельзя лучше соответствует состоянию души.
Граф закусил ус, нервно сжал кулаки и зачем-то процитировал мне Агира из Мельена [48] :
— «Любое отступление от золотой середины есть грех. Ибо вызвано либо слабостью, либо гордыней…»
48
Агир из Мельена — один из известнейших философов Горгота.
— Мне кажется, тут больше подойдет цитата из Изумрудной Скрижали: «Чти отца своего и мать свою как при их жизни, так и после того, как они уйдут к Вседержителю. Ибо ты — плоть от плоти тех, кто тебя породил…»
— «Умный держит прошлое на расстоянии вытянутой руки, дабы с его помощью торить путь в будущее. Глупый живет прошлым всю свою жизнь!» — воскликнул граф Грасс. И, увидев, что я нахмурилась и побледнела, торопливо вцепился мне в руку: — Леди Мэйнария! Поверьте, я не имел в виду ничего плохого! Я любил и уважал ваших родителей, я скорблю по ним вместе с вами, но мы едем в королевский дворец! И не просто во дворец, а на аудиенцию к самому королю Неддару! Значит, вы обязаны выглядеть так, как того требует этикет!
Я еще раз посмотрела на себя в зеркало и отрицательно помотала головой:
— Простите, ваша светлость, но по-другому я не могу…
Рендалл скрипнул зубами и сдался:
— Хорошо… Извольте следовать за мной — карета подана…
«Карета подана…» — мысленно повторила я и закусила губу. Вспомнив, как ждала этой фразы весь вчерашний день и чем закончилось это ожидание.
…Процесс укладки прядей в замысловатую прическу я почти не запомнила — вместо того, чтобы смотреть на то, что делает с моими волосами куафер Рендаллов, я прислушивалась к звукам, доносящимся со двора.