Считалка для утопленниц
Шрифт:
Состав уже стоял на третьем пути, но двери вагонов, как и предполагал Филипп, были еще закрыты. Проводники неторопливо готовились к отправлению, Агеев видел их в окнах. Кто-то пересчитывал комплекты с постельным бельем, кто-то проходил по вагону и хозяйским глазом озирал купе. У восьмого вагона проводница разговаривала с бригадиром поезда. Агеев вычислил должность мужчины в форме железнодорожника по его начальственному тону.
Агеев подошел, и они разом прервали разговор.
– Гражданин, до отправления еще час и десять минут. Что вам нужно?
Проводница окинула его подозрительным
– А я по другому делу, – улыбнулся ей приветливо Агеев. Тетка не отреагировала на его улыбку и выжидающе смотрела на него.
– Слушайте, гражданин, не мешайте, – строго сказал бригадир. – Какие такие у вас дела? Если у вас нет билета, то ждите другой рейс. А нам неприятности не нужны.
– А у меня к вам серьезное дело. Я – сыщик. И в вашем вагоне четыре дня назад должен был ехать некий Клесов Дмитрий. Так вот, вы нам очень поможете, если вспомните его.
– Да я что, фамилии всех пассажиров обязана запоминать? – удивилась наивности незнакомца проводница. – У меня их столько мелькает перед глазами, вы даже представить не можете. Я их фамилии вижу ровно две секунды, когда билеты проверяю.
– Представляю, что пассажиров много. Но я вам сейчас фотографию покажу.
Теперь уже и проводница, и бригадир с любопытством наблюдали, как Агеев рылся в сумке, пока доставал фотографию.
– Точно, был такой, – тут же подтвердила проводница, взглянув на фотографию.
– Так это тот придурок, который тебе нервы трепал, – бригадир сурово сдвинул брови. – В следующий раз алкашей в вагон не пускай.
– Да ведь он на посадке прикинулся вежливым: за каждым словом «спасибо» да «пожалуйста», – проводница виновато взглянула на бригадира. – Пока паспорт и билет показывал, на ногах держался нормально.
– А потом? – Агеев заинтересованно слушал женщину, которая, судя по всему, нагоняй от бригадира уже за что-то получила и теперь, рассказывая о Клесове, осторожно подбирала слова.
– В общем так, Романова, я тебя предупредил. У нас нет незаменимых. Поняла? Еще одно замечание – и вылетишь. На твое место очередь выстроилась. А с сыщиком разбирайся сама.
Бригадир удалился и пошел вдоль состава, заложив руки за спину, словно полководец, проводящий смотр своей армии.
– Да подавись ты… – едва слышно проговорила вслед ему Романова.
– Начальники все такие, – попытался утешить ее Агеев. – За редким исключением. Даже не думайте о нем, пугает.
– Да мне еще тогда влетело из-за вашего урода, – сердито объяснила проводница.
– Да он не мой, мы сами его ищем, потому что натворил дел. Так что если вы мне подробно все расскажете, я и за вас отомщу.
– Да? – недоверчиво посмотрела на него Романова. – Ну, тогда ладно. Я ведь сразу почувствовала – несет от него спиртным. Ну, уж закрыла на это глаза. Думаю: черт с ним. Билет купил, деньги заплатил, так и быть, впущу его в вагон. Должно же быть у человека понятие. В смысле – у него. Вот поезд тронется, он завалится и спать будет. А он, паразит, спать и не собирался! У него самое время гульбы пошло. Как начал по вагону шляться да ко всем приставать, ужас просто! И носится
– А что ж милицию не вызвали?
– Да не могли мы, – с досадой махнула рукой проводница. – Бригадир в моем вагоне свой товар разместил, а вдруг бы проверять начали? Этот скупердяй норовит бабки наварить за чужой счет. Если бы действительно проверка, отвечать-то мне пришлось бы.
– Подлец ваш начальник, – согласился с ней Агеев. – Ну так что этот алкаш? Надеюсь, вы его не ссадили? А то это сильно усложнило бы наши розыски.
– Нет, мы его дуриком снотворным накормили. Бригадир сказал: или спать ложись, или ментов вызовем. А тот весь взбудораженный, и ему в ответ, что рад бы, да не уснет. Потому что у него был тяжелый день. Вот если бы ему что-то дали, чтобы он забалдел… Представляете? Наркоту хотел, что ли? Еще не хватало! Ну, ему кто-то из пассажиров таблетку дал, снотворное, тот и проспал до самого обеда. А встал тихий, никто его и не слышал. Молчал всю дорогу, пока мы в Липецк не приехали. Там и вышел.
– Ни с кем не разговаривал?
– Вроде нет. Я его голос не слышала. А когда проходила мимо его купе – он все в окно глазел. Какой-то смурной, как с бодуна. Может, таблетка на него так подействовала.
– Вы не заметили, его кто-нибудь встречал?
– Не видела. Не до него было. У меня своих хлопот полон рот. Он даже попрощался, когда выходил. Какие-то остатки совести у него есть. А я следила, чтобы все пассажиры вышли, потом постельное белье сортировала. Вагон убирать нужно было.
Агеев поехал домой, раздумывая, достаточно ли будет завтра связаться с липецкой милицией на предмет поиска Клесова или придется ехать кому-то из сыскарей?
В квартире Клесова у сыщиков возникло ощущение, что хозяин покинул ее в спешке. Прямо посреди комнаты валялась стремянка, дверцы антресолей он даже не закрыл. В комнате, наверное, давно не проветривали, поэтому их встретил устойчивый запах дешевых сигарет и спиртного. Дверцы в шкафу тоже были распахнуты, но вещей у Клесова было немного. Часть висела на вешалках, а часть комом лежала на дне шкафа. На кухне в раковине громоздилась гора немытой посуды. Стол покрывала выцветшая клеенка, изрезанная ножом во многих местах.
– Ну и ну! – подивился Демидов. – Он все режет прямо на клеенке. Фу, свинья! Он когда-нибудь подметает? – добавил Володя, потому что наступил на яичную скорлупу, и она захрустела у него под ногами. На полу валялись колбасные обрезки и шелуха от семечек.
– Давай сейчас снимем отпечатки пальцев и пошлем на экспертизу. Нужно, чтобы их сличили с отпечатками из квартиры Заботиной. Чтобы хоть знать, эти же люди навещали ее или нет.
– А посуду он не помыл, наверное, специально для нас, – хмыкнул Демидов и показал на жирные пятна на захватанных стаканах с остатками какой-то жидкости. – Решил облегчить нам работу.