Считай звёзды
Шрифт:
Лужайка и берег у реки полны людей, поэтому парни решают отойти подальше, найти место, где будет тише. И находят — под каменным мостом, соединяющим два берега. Ребята шаркают по траве, вдоль воды, и падают на пятые точки, забив на то, что с моста на них капает вода.
Сидят. Выпивают. Каждый думает о своем. На самом деле, Остин достаточно замкнутый человек. Если бы не алкоголь, он бы ни за что не заговорил о своей тревоге:
— Я сделал кое-что ужасное, — смотрит куда-то перед собой, кусая зубами край стаканчика. Робб опускает бутылку, локтями опираясь на колени, и хмуро интересуется:
—
— Я пытался сделать то, о чем просил Донбар, — признается, глотнув горечи во рту. Он трет лицо. Ему стыдно. Робб сильнее сводит брови, отчего на его лбу образовываются морщинки:
— Что ты имеешь в виду?
Остин опускает ладонь, нервно куснув губу, и стреляет коротким взглядом на друга, внимательно ожидающего объяснений. И он ему их предоставляет:
— Я… Попытался переспать с Райли.
Кудрявый шире распахивает глаза от изумления:
— Чувак, ты отбитый? — запинается. — Ты принуждал её?
— Не совсем, но… — русый вздыхает. — Вышло дико, — потирает пальцами сжатые веки. — И теперь я не знаю, что делать, я должен, — оглядывается в сторону шумного дома. — Найти её и всё объяснить.
— Не сейчас, — Робб отрицательно покачивает головой. — Ты пьян, она пьяна. Будет только хуже. Завтра поговорите.
Остин вздыхает, вновь пристально начав следить за движением воды в реке, пошатывая пальцами свой стаканчик:
— Она ему нравится.
— Кто? Кому? — Робб не уходит от разговора. Он бы никогда так не поступил.
— Моему отчиму. Ему нравится Райли.
— Звучит мерзко, — кудрявый морщится, на что русый грустно усмехается, болтая пиво в стаканчике:
— Не то слово, — соглашается, делая глоток.
Какое-то время они хранят молчание и выпивают. Робб продолжает изредка посматривать на Остина, отмечая его поведение и скованность, поэтому хочет помочь другу немного расслабиться. К тому же, раз уж сегодня ночь признаний, то и кудрявому есть, о чем сообщить. Ему надоело скрывать от лучшего друга, хотя, Робб действительно боится. Учитывая, что его семья в прямом смысле отвернулась от него после услышанного.
— Знаешь… — стучит по горлышку бутылки, разбавляя тишину звоном стекла. Остин обращает заинтересованное внимание на друга, отчего Роббу становится не по себе, ведь он… Его готовы слушать. Этот факт сжимает глотку, мешая говорить.
— Я тоже сегодня… — откашливается, жестикулируя. — Я пытался с кем-то переспать.
— С Агнесс? — догадывается русый, ничуть не поражаясь новости.
— Не только с ней.
Так, а это уже интересней.
— В смысле? — Остин щурит веки. — Я думал, ты верный однолюб во френдзоне, — смеется, как и кудрявый, который качает головой, чувствуя, как на плечи опускается успокоение. То, что они начинают шутить — хорошо повлияет на разговор.
— Я просто хотел попробовать, — Робб делает короткий глоток, морщась от привкуса. — Мне было любопытно, какого это — спать с девушкой.
— И как оно? — Остин садится ближе к другу, коснувшись его колено своим, и слушает с таким видом, будто он — ребенок, а Робб — его мать, рассказывающая занятную историю.
Кудрявый пожимает плечами:
— Ничего особенного, — быстрым
— Не расстраивайся, — Остин хлопает друга по плечу, поднося стаканчик к губам. — Просто не твоего вкуса девушка, — начинает делать небольшие глотки, не заметив, как меняется лицо Робба. Парень нервно сглатывает, стуча пальцами по бутылке, и через силу задается вопросом, который мучает его на протяжении стольких лет:
— А, может… Может, девушки — это в принципе не мое? — краем глаз со страхом замечает, как Остин хмурит брови, медленно опуская стаканчик, и упирается локтем в колено одной ноги, пока другая спокойно вытянута на траве. Русый поворачивает голову, задумчиво сверлит прищуренным взглядом висок друга, который теперь боится отвечать на зрительный контакт, поэтому ждет момента, когда сможет воскликнуть, как идиот: «Хэй! Чувак! Я же шучу».
— Объясни, — Остин настаивает. Робб набирает больше воздуха в легкие:
— В общем… Я никогда не замечал за собой, что мне нравятся девушки, знаешь, — начинает нервно ерзать на траве. — Они просто нормальные, но меня никогда не влекло к ним с желанием чего-то… Ну… — жестикулирует, взглянув на русого, который помогает выразиться:
— Ты не испытывал тягу с ними спать, — проговаривает с каменным выражением.
— Верно, — пожимает плечами. — Я просто… Может, я другой? Просто… Вот такой.
— А парни тебя привлекают? — Остин устраивает такой тщательный опрос не с задачей дальнейшего издевательства. Робб — его друг. Он хочет помочь ему разобраться в себе.
Кудрявый с сомнением кривит губы, дернув пальцем козырек кепки выше:
— Не знаю.
— Может, ты просто не встретил кого-то, — оговаривается, прикрыв веки. — В смысле, неважно, какого пола, просто, — смотрит на друга. — Еще нужно время. Возможно, ты гормонально развиваешься иначе. Ща как стукнет двадцатник — и тебя мы не сможем от баб оторвать, — улыбается, замечая, как Робб прикрывает губы ладонью, скрывая улыбку. — Будешь альфа-самец, а я буду просить у тебя совета в том, как закадрить бабу.
Смеются.
— Да, это… — Робб качает головой. — Это было бы забавно, но… — тут же меняет направление. — Что если… — с опаской смотрит на Остина, который открыто отвечает на зрительный контакт, чувствуя себя раскованнее, дабы его другу было проще говорить. — Что если меня всё-таки не девушки привлекают?
— Ну… Не знаю, — пожимает плечами. — Не надо будет предохраняться? — Робб хочет перебить, но смеется. — Хотя, — русый так же улыбается. — Сначала надо всё равно будет пройти вам обследование на выявление разного рода болячек, чтобы можно было без защиты. То есть, — пихает друга в плечо. — Ещё один плюс — не будешь тратиться на презики и таскать их у меня, как обычно делают соседи по комнате в колледже, — садится в позе йога, зарядившись данной темой, что вызывает удивление у Робба. Да, не такой реакции он ожидал, но происходящее заставляет его спокойно выдохнуть. Всё-таки не все люди в мире такие же, как его семья.