Щукарь
Шрифт:
– Для начала, господин капитан первого ранга ходатайствую о двухнедельном отпуске на излечение нервов, а по истечении отпуска, буду просить об отставке.
– Как об отставке? Пришло решение удовлетворить вашу просьбу об устройстве в крепости Кронштадт при Минных классах, мастерской по изготовлению вами же изобретёнными водолазными приборов и телефонов. Кого изволите видеть начальником мастерской вместо вас? Кто как не вы, лучше всех других знает, что нужно для инвенции этих приборов? Нет батенька, заварили кашу, хлебайте полной мерой. При том, что оклад начальника мастерской будет вдвое от вашего нынешнего содержания, плюс я оставлю за вами теорию водолазного дела. В сумме вы хорошо выиграете Евгений Викторович. Плюс патентные отчисления за каждый коммутированный телефонами корабль. Завидный жених в итоге. Женитесь, снимете
– Всё это интересно Александр Карлович, но я ещё по окончании Офицерских минных классов задумал построить подводную лодку, способную уничтожать броненосцы противника. Есть у меня несколько идей по этому поводу. Вот только сильно сомневаюсь, что мне дадут возможность реализовать мои идеи в нашем Отечестве.
– И куда вы хотите отправиться со своими идеями, милостивый сударь?
– В Северо Американские Штаты. Смею надеяться, я хороший минный специалист, поэтому легко найду себе работу на верфях. Поработаю, наберусь опыта, да и предложу им свой проект.
– Почему вы так уверены, что ваш проект примут к реализации?
– Потому Александр Карлович, что мой подводный миноносец, это следующий шаг в кораблестроении и тактике морских сражений.
– Так может господин лейтенант, вы сначала сделаете доклад на эту тему перед минными специалистами Крепости и Флота?
– Можно попробовать, ответил я, - у меня есть две недели на подготовку доклада, а вы. не возьмите на себя организацию аудитории. Даю вам слово офицера, вам не будет стыдно за меня. Вот по итогам дискуссии по моему докладу я и приму окончательное решение.
На то, что бы составить план лекции, написать доклад по этому плану и начертить десяток схем, и чертежей у меня ушла первая неделя. Вторую неделю я решил отдать на решение личных вопросов. Во первых, навестить свою невесту, дочь петербуржского чиновника, надворного советника служившего в министерстве иностранных дел. Дочь была единственным ребёнком у любящих её родителей, а тридцатилетний лейтенант флота был практически членом семьи. Наталья Егоровна Панюшина немного засиделась в девках, на данный момент ей было двадцать четыре года, а всему виной стали Бестужевские курсы, слушательницей которых она была. В этом году у неё был выпуск, и сразу после него была запланирована наша свадьба. Я подал прошение государю о разрешении на брак, и мы все с нетерпением ждали оного.
После обеда, от которого я конечно не отказался, ибо за эту неделю мне надоели казённые харчи, будущий тесть пригласил меня обсудить последние петербуржские новости.
– Какие новости в крепости, Евгений?
– Да какие у нас могут быть новости Егор Ефимович? Войны, слава Богу, нет, а в мирное время крепость занимается обучением специалистов для флота. Хотя вру, есть новость. Получено разрешение на устройство мастерских по производству водолазного оборудования и внутрикорабельных средств связи. Мне , как автору нескольких патентов в этой области, предложили её возглавить.
– Ну а кому ещё, - тесть был в курсе моих изобретений. Жалованье, небось повысят?
– Обещали вдвое от нынешнего, да треть ещё с водолазной школы.
– Ну что же, вполне себе приличные деньги получаются.
– На первое время да, а потом как пойдут дети, маловато будет Ефим Егорович.
– Ну, так я за Натальей, в приданое дам двенадцать тысяч рублей,что скажешь?
– Скажу вам честно Егор Ефимович, я на распутье. На днях, в Минной школе я делаю доклад по изобретённой мною подводной лодке, если доклад примут к сведению и мне дадут разрешение её построить, то я останусь в России, если нет, то я намерен уехать в Америку. Если Наталья Егоровна будет согласна на переезд, то возьму её с собой, а нет, так я уеду один.
– Вот это сюрприз! Да что за вас муха укусила Евгений Викторович, что вы готовы очертя голову бросить службу, семью, Отечество, наконец.
– Я расскажу вам Егор Ефимович, но мой рассказ должен остаться между нами. Десять дней назад со мной произошёл несчастный случай. Вы знаете, я преподаю теорию и практику водолазного дела, так вот на глубине в двадцать сажен, с моих ног спали свинцовые ботинки. Матрос небрежно завязал узлы, и меня выбросило на поверхность как пробку. Двое суток я был без сознания, и где оно гуляло, не знаю, но
– Войну Егор Ефимович, я даже видел собственную гибель.
– Господи, спаси нас и сохрани от этих бед, Егор Ефимович повернулся лицом к иконам и истово стал молиться, - страсти то какие Евгений! А что если это всё бред? Привиделось вам. Фата Моргана.
– Может и Фата Моргана, согласился я, поздно сообразивший, что не тому человеку рассказываю свою историю. Мы замолчали, я почувствовал резко ухудшившееся ко мне отношение, и понял, что должен покинуть этот дом.- Давайте сделаем так, я попробовал продолжить наш разговор,- сейчас я уйду, Наталья Егоровна слышала часть нашего с вами разговора, вы подумаете всей семьёй над создавшейся ситуацией, и так или иначе дадите мне знать о вашем решении.
Хозяин дома молча проводил меня, мы раскланялись и я ушёл. В этот же вечер я на попутном пароходе уплыл в Кронштадт. Два дня спустя, я стоял перед аудиторией делился со своими коллегами по Минной школе, своим видением подводной войны.
– Господа, обратился я к залу.
– Не велик секрет, кто является нашим перспективным противником на Балтике? Германский Флот. Он уже сейчас мощнее нашего, у него больше кораблей первого ранга, Их пушки стреляют дальше наших и лучшего качества. Захоти они сейчас, могут запереть нас в наших базах без особых на то усилий. Просто мы не даём им повода сделать это, но такое положение не может продолжаться вечно. Рано или поздно, тевтонский лев прыгнет. Будем ли мы готовы осадить его? Покажет будущее. Я провёл некоторые изыскания и пришёл к выводу, что спор между пушкой и бронёй достигнет невиданных до селе величин. Что вы скажете о корабельной пушке калибром в 18 дюймов? А о бронировании кораблей в двадцать дюймов стали? А о водоизмещении под 70.000 тон? А о скорости этих монстров в 27 узлов. А о пушках, стреляющих на сто кабельтовых? Нет, конечно, бронировать будут только наиболее опасные зоны, как-то орудийные погреба, машинное отделение, и орудийные башни. Эти монстры будут избивать себе подобных и прочую мелочь в виде крейсеров всех рангов. Просто так, безнаказанно, к нему будет не подойти, и не только из-за орудий главного калибра, на этих кораблях у них будет и вспомогательный калибр, и поверьте мне на слово, у этих пушек калибр будет не ниже 6 дюймов.
– Вы лейтенант, рисуете корабль Апокалипса, от дверей эту фразу подал какой-то капитан первого ранга.
– Я господа не художник и не писатель. Я офицер флота и думаю о его будущем. Так вот господа, позвольте мне продолжить. Как я говорил, подобраться к такому монстру сложно, но не невозможно. Вот посмотрите на этот чертёж, что мы видим? Всем знакомую самодвижущуюся мину господина Уайтхеда. Скорость 25 узлов, вес боевой части 18 пудов, дальность хода пять кабельтовых. Никакой из ныне существующих снарядов не имеет такой тяжелой боевой части, и думаю, никогда не будет её иметь.- Хочу вас спросить господа, знаете ли вы сколько тратится снарядов на утопление одного корабля? Если не считать случаев 'золотого выстрела', от нескольких десятков, до нескольких сотен штук господа. При этом давайте примем во внимание и то, что оппоненты получают примерно равные повреждения, от незначительных, до фатальных. А сколько при этом гибнет ценных специалистов? Которых, мы с вами учим не один год. Корабль можно построить за один год, а специалистом можно стать только по прошествии нескольких лет, надеюсь, вы не станете с этим спорить.