СД. Том 15
Шрифт:
Когда девочка заснула, они с Хаджаром вышли из комнаты и аккуратно закрыли за собой дверь.
В тишине они дошли до зала и сели рядом с камином. Аркемейя поближе к огню, а Хаджар позади. Он крепко обнял жену и прижал к себе. Это тоже был их своеобразный каждодневный ритуал.
— Всегда хотел жить на севере, — чуть улыбнулся Хаджар. — там не бывает жарко, а люди живут друг от друга на большом расстоянии. Нам там будет хорошо.
Аркемейя расслабилась в его объятьях и завернулась в них почти так же, как дочь в одеяло.
— Я
“Муж”… она всегда говорила это так… достойно. Вкладывала в слова тот смысл, который хочет услышать каждый мужчина. Надежность. Неприступность. Опору. Веру. Гордость. Любовь.
— Мы и нашли, — не стал спорить Хаджар. — но иногда приходится оставить дом, родная. Ничего страшного. Мы справимся и на новом месте. А когда-нибудь, когда станем настолько стары, что нас уже не будут узнавать, вернемся сюда.
Это было невозможно. С дальнего севера простому смертному потребуется три сотни лет, чтобы добраться до этих земель. И это если он переживет дорогу.
— Когда доберемся, то сразу разобьем энергетические тела, — Аркемейя поднялась и отряхнула платье. — нельзя допустить повторения сегодняшнего. Я не хочу, чтобы в нашем доме опять появились Хельмер, Эрахард или кто угодно другой, кто позовет тебя на войну.
— Конечно, — улыбнулся Хаджар. — мы так и сделаем.
— Я пойду соберу материалы, — Аркемейя развернулась и направилась в сторону кладовки.
— Да, я тоже, — Хаджар вышел в сени.
Он надел ботинки и, открыв горницу, машинально призвал Синий Клинок. Тот мгновенно оказался у него в руке. Верный друг и товарищ.
Вместе они прошли до мастерской. Не очень большого сруба, в котором стояли его конь педальный, станок, пара рабочих столов, стеллаж с инструментами и прочая утварь.
Вместо стула Хаджар использовал широкую чурку. Чтобы не на что было облокотиться и чтобы спина ощущала напряжение. Зачем ему это?
Кто знает.
Хаджар положил меч на стол. Клинок аккуратно лег между опилок, щепок и другого древесного мусора.
— Спасибо тебе, старый друг, — Хаджар провел пальцами по узору птицы Кецаль, устремившейся к облакам. — ты снова пришел ко мне на выручку.
Хаджар поднял молоток. На самом деле, чтобы расколоть клинок ему не требовалось никаких инструментов. Да и Божественный артефакт против простого деревянного молотка?
И все же, так ему было проще.
Душевно проще.
Проще оставить позади все то, что когда-то делало его тем, кто он есть на самом деле.
— Прощ…
— Генерал!
На этот раз Хаджар не мешкал.
Меч оказался в его ладони быстрее, чем он успел об этом подумать, а сам он, проложив перед собой тропу ветра, мгновенно переместился на границу дола.
— Кто ты?! — выкрикнул он, призывая всю свою мощь.
На его плечи лег синий плащ, а тело прикрыли одеяния, похожие на небеса. Синие, как высокая лазурь, по ним плыли белоснежные облака
Истинное королевство Меча Синего Ветра развернуло свои объятья. Истинное слово Ветра блуждало где-то совсем рядом. Воля и энергии сплелись в жутком вихри силы, готовом вот-вот обрушиться на того, кто стоял в тени.
— Покажись, — глухо приказал Хаджар.
— Генерал… — прошептала фигура.
Она вышла на свет полной луны ясной, безоблачной ночи.
Высокий воин. Ростом почти как Хаджар. Закованный в черные латы, позади него развевался алый, окровавленный плащ. Массивный шлем с крестообразной, темной прорезью закрывал лицо.
Латные перчатки правой руки сжимали рукоять широкого, тяжелого меча. А левой — щит с двумя острыми зубцами, которыми можно было легко выпотрошить зазевавшегося противника.
— Кто ты? — повторил Хаджар.
Почему-то ему казалось, что он уже встречал этого воина.
Где-то…
Когда-то…
Очень давно…
— Ты забыл, кто ты есть, генерал… — голос фигуры звучал осенним ветром шуршащим едва опавшими листьями клена. — потерял себя…
— Забыл? Потерял? — Хаджар усмехнулся. — Скорее нашел. Так что можешь возвращаться к Хельмеру, Эрахраду, Тецию, Шакуру, Парису — кому угодно из тех, кто тебя послал и скажи, что Хаджар Дархан ушел в отставку. Нет больше их Безумного Генерала. Все. Мой последний поход закончил…
— Ты обманываешь себя, генерал… — перебил его воин. — ты мужчина, генерал. Женщина рождается со знанием, что даст ей жизнь. И она может выбирать либо идти своим путем, либо дать новую жизнь и заботиться о ней. Но, все же, она знает… мужчина не знает своего пути. Он его выбирает. А сделав выбор однажды, уже не может с него свернуть.
— Значит Эрхард прислал… я уже говорил ему и повторю тебе, чтобы ты передал обратно. Я не делал своего выбора. Его сделали за меня, так что…
— Женщина живет, чтобы дать жизнь, — продолжил воин. — мужчина, чтобы за эту жизнь отдать свою. Разве может быть счастлив муж, когда не знает, ради чего ему завтра умереть? Разве может он с гордостью в глазах взирать на небеса и землю, когда смерть его столь же безлика, как жизнь.
— Что ты…
— Ты забыл кто ты есть, генерал… потерял себя… потерял свой путь и свою смерть. Ты хватаешься за жизнь… чужую жизнь. Ты уже сделал свой выбор, генерал… и ты знал, что этот выбор приведет лишь к одному исходу. Ты знал, что у тебя не будет их.
Воин указал за спину Хаджару.
Тот обернулся.
На крыльце стояли Аркемейя с маленькой девочкой. Их дочерью. Они звали его к себе.
— Уходи, незнакомец, — Хаджар опустил меч. — мне нет дела до тебя, твоих командиров и вашей войны.