СД. Том 17
Шрифт:
Хаджар вспомнил слова Лэтэи о том, что иногда стелы охраняет страж. И, будучи знакомым с такой системой, Хаджар подумал, что стражи — всегда разные. Ему и в голове не могло прийти, что страж всегда один и тот же.
Как такое было возможно?
Кто знал…
— В чем смысл, юный воин. Моего существования? — голем поднял перед собой ладонь и сжал стальной кулак. — Если я уничтожу тебя, изменю ли я свою суть? Если я уничтожу этот Свет — познаю ли я покой? Если разрушу этот мир… сожгу до основания… смогу ли я встретить свой конец?
Высокое
— Как долго ты хранишь Свет, Страж? — спросил Хаджар.
Голем повернулся к нему. Его лицо скрывал капюшон.
— Долго, — только и ответил он.
Глава 1507
Хаджар опустил клинок. Он внезапно понял, что в этом не было никакой нужды. Чтобы не стояло перед ним в данный момент — оно не было враждебно по отношению к нему. Да и вообще — к чему-либо. Скорее наоборот — именно для Голема-Стража весь окружающий мир являлся враждебной средой.
Чем-то, что вытягивало его в этот мир из того небытия, где он пребывал, чтобы заставить проиграть бой и отдать Свет, а затем вернуться обратно в темницу и ждать, когда все повторится вновь.
Хаджару было знакомо это чувство.
— Я знал, что ты поймешь меня, юный воин, — произнес Страж и сделал шаг в сторону Хаджара. — Когда мы встретились в первый раз, ты был так мал, что я боялся своим дыханием уничтожить тебя.
— Что? — Хаджар отшатнулся. — О чем ты?
— Ты не помнишь? — насколько можно было разобраться в сухом, лишенным всяких эмоций голосе голема, тот был удивлен. — Я покажу тебе, юный воин. Покажу тебе правду о том, что привело тебя в этот мир.
— Где мы?
— Это сложный вопрос, юный воин. Мы там, где есть.
— И где это?
— Что ты видишь перед собой.
— Я вижу… я вижу лабиринт.
— Что же — значит тогда мы в лабиринте.
— И куда нам идти.
— А куда ты хочешь?
— Ты сказал, что покажешь мне правду.
— Тогда ступай.
— Куда?
— Туда, куда приведет тебя правда.
Над головой Хаджара опять светили звезды. Вот только на этот раз, присмотревшись к ним, он с удивлением понял, что знает эти звезды. Помнит созвездия. Помнит какое их них куда его может привести.
А еще он понял, что видит перед собой знакомые ему дороги. Это было на юге баронства Эфенхэт. По направлению к Балиуму. Хаджар проезжал это место, когда они с Лунной Армией выступали на марш после победы в битве у Хребта Синего Ветра.
Он находился дома.
В Лидусе.
Но как это возможно.
Хаджар нагнулся и попытался сорвать травинку, но не смог. Рука, не встретив сопротивления, прошла сквозь неё.
— Воспоминание, — прошептал Хаджара. — Но чье…
— Твоего друга, — ответил голос и из пустоты вышел голем. — я попросил ветер показать его воспоминание о рождении его друга и он послушал.
— Что?
— Смотри, юный воин. Может пришло время тебе узнать правду, а может таков был мой смысл — показать её тебе. Создатель
Хаджар не понял и половины слов голема. Но он уже слышал как трещали рессоры и ржали лошади. Каждого из этих коней он знал по именам. С каждым он играл в детстве и возил на них свою маленькую сестру.
Карета, с королевским гербом остановилась. С козлов спрыгнул высокий мужчина. Широкие плечи, густая, седеющая борода, кустистые брови и львиная грива волос. Хаджар присмотрелся и понял, что это был его дядя — Примус. Только чуть моложе и без той затаенной боли и злобы, что всегда таилась в его глазах.
Боли… такой же, как Хаджар увидел в глазах Гедания.
Значит жена Примуса еще была жива. Но где тогда…
— Она уснула? — спросил Примус, постучав о дверь кареты.
— Да, брат. Зелье сработало как надо.
Сердце Хаджара пропустило удар. Он узнал этот голос. Голос его отца.
Дверь кареты открылась и на свет луны и звезд показался Хавер. Молодой, но такой же статный и уверенный в себе, как и прежде. Только на этот раз его глаза были обеспокоены, а сам он выглядел встревоженным.
Он нес на руках женщину, которую Хаджар узнал бы даже если бы ему выкололи глаза и вырвали бы сердце. Элизабет Саммен — его родная мать. Столь же прекрасна, как и прежде.
Хаджар хотел воскликнуть, протянуть вперед руку — коснуться её хоть раз, но… не мог. Это было лишь воспоминание ветра, принесенное сюда просьбой бездушного Стража.
— Брат мой, я…
— Я знаю все, что ты хочешь мне сказать, Примус, — перебил Хавер. Встав на перекрестке четырех дорог, он положил рядом с собой Элизабет. — Но твоя жена здорова, Примус. И когда вы соберетесь сделать ребенка, боги будут к вам благосклонны.
— Хавер, я все понимаю. Но это просто слова гадалки, не более того. Ты сможешь зачать сына и наследника престола.
— Тридцать лет, Примус! — не унимался Хавер. Он достал из заплечной сумки какие-то безделушки и поставил их перед собой. — Тридцать лет мы не можем зачать ребенка! И слова гадалки о том, что у нас родиться дочь, которая станет королевой и когда она взойдет на престол, это станет началом конца нашей родины…
— Значит у Лидуса будет королева.
— Ты знаешь наш мир, Примус. Мы не в просветленной империи. Лидусу не нужна королева. Ему нужен король.
Примус хмыкнул.
— Я посмотрю, как ты повторишь это в присуствии генерала Лин.
— Мне не до шуток, брат! — воскликнул Хавер. Хаджар никогда не видел своего отца в таком состоянии. — Я чувствую, что старуха сказала правду. Так же, как чувствуешь это и ты. Иначе бы не стоял здесь сейчас со мной.
— Проклятье, Хавер, — Примус схватил брата за плечи и поставил того на ноги. — Ты всегда был наивен, но чтобы настолько? Плевать я хотел на эти предсказания. Я стою сейчас с тобой в этом замшелом баронстве только потому, что сюда приехал ты. И что я буду за старший брат, если не прикрою спину младшему.