Сдавайся, буду согревать
Шрифт:
Хм.
Нет елки? Заменим ее шариками. Цветными.
Распаковываю коробку и зубами разрываю фольгу. Мммм. И пахнут вкусно. Клубничкой. Может, лизнуть? Хоть этим закушу.
Но на вкус не очень.
Шумно вдыхаю побольше воздуха и пытаюсь надуть резиновое изделие. Получается не сразу.
– Аууу, – вопросительно скулит Тихон.
– Цыц! Не мешай! Лижи, вон, свои шарики. Это мои будут.
Утираю нос рукавом и продолжаю.
Спустя какое-то время (а какое, хрен его знает) передо мной
– Дай, я тебя поцелую хоть! – тянусь к Тихону.
Какой-то непонятный приступ нежности.
Но пес, озираясь, пятится от меня.
– Гав!
– Смотри, как я нам красиво сделала! – обвожу рукой красоту. – И все на мне! Все на мне! А ты только новогодний стол сожрал! Уууу! – замахиваюсь на него.
– Гав! – но уже не так смело.
– Смотри у меня! – хмыкаю довольно и обнимаю один из шаров.
А удобно.
Кладу на него голову.
– Эх, Тиша, хороший ты человек, – бурчу себе под нос.
А веки, блин, такие тяжелые. Хоть спички вставляй. Левый глаз уже закрыт, а правый еще ничего, держится. Наполовину.
– Тиша… – шепчу я, чувствуя, как кто-то лижет меня по лицу. Но противиться этому сил нет.
Глаза закрыты, но я еще что-то слышу.
Скулеж пса, например. А потом какой-то грохот.
12. Подарочек
Ты, смотри, как метет! Хорошо, что затарился по полной. Чую, дороги закрыты будут до конца праздников. Вон, как намело! А тракторист с совком не скоро протрезвеет.
Есть и еще один минус – к Надьке не съездишь. Значит, воздержание продолжится. Опять рукой придется наяривать. Сук, надоело.
Рассчитывал, что уж на Новый год оторвусь на Надьке. И на тебе! А она сейчас не помешала бы – до сих пор член дергается, как вспоминаю Снегурку. Кружева сверху. А ножки… мммм.
Так, завязывай, Мурат, а то рано возбуждаешься. До душа бы еще елку нарядить.
Встряхиваю в руках лесную красавицу, которую только что самолично срубил на опушке за домом. Вон, какая! Сейчас с Тихоном нарядим, я – выпью, он – закусит кормом. Потом в душ с мыслями о Снегурке.
Хороший план.
Открываю дверь и сначала сам захожу, еще раз оттряхивая елку от снега.
– Ну что, Тихон? – шагаю назад и тут «Бах!»
Я даже елку отбрасываю от себя и по привычке закрываю голову руками и падаю на пол.
Так и лежу какое-то время. Но ничего не происходит.
– Ауууу, – доносится скулеж Тихона.
Осторожно убираю руки и оборачиваюсь.
Что?!
Тихон скулит и пытается выбраться из-под чего-то, что придавило его заднюю часть тела. Скребет лапами, царапая пол. И тут мне в лицо прилетает… шарик? Какого хера?! Воздушный розовый шарик?! У меня в доме?!
Отбрасываю
Сука, откуда у меня в доме столько шаров? Кто их надул? Тихон?
Кошусь на собаку, не оставляющую попыток освободиться и жалобно смотрящую на меня.
«Помоги, хозяин!» – так и написано у него на морде.
Распинывая шары со своего пути, иду ко псу. И, только приблизившись, понимаю, что это не что-то придавило его, а кто-то! В шубе? Быстро осматриваюсь по сторонам – может, с сообщниками?
Но нет. Ни движения. Ни звука.
Сажусь на корточки и приподнимаю тело. Тихон сразу же отпрыгивает и начинает вылизывать себя. Интересно, долго он так вообще лежал, бедолага?
Тут до меня доносится стон и я переворачиваю к себе тело. И просто ахуеваю.
Да етит твою налево! Нихуя себе!
Снегурка!
– Эй! – зову ее, не скрывая радости.
Быстро оглядываю. Ахаха! Вот, и моя рукавица! Ай да Снегурка!
Но она вообще живая?
– Эй! Снегурка, – заглядываю в лицо с закрытыми глазами.
Вроде дышит. Но, бля! Тут хоть закусывай! Она пьяная, что ли?
И точно – вон, на полу бутылка начатая.
Наклоняюсь, чтобы послушать дыхание, и тут мне в ухо прилетает какой-то лепет:
– Она умерла в Дрючках…
Хмурюсь и внимательно смотрю на Снегурку.
– Кто умерла? А? Снегурка, кто умерла-то?
Блять, что она уже успела еще натворить? За всю историю Верхние Дрючки не знали такого размаха событий. Но стоило появиться Снегурке…
Усмехаюсь.
Эх.
Подхватываю ее на руки и несу в комнату. Тихон следом бежит, размахивая хвостом.
– Ты не выпустил? – спрашиваю у него.
– Гав! – садится и преданно смотрит на меня.
– Молодец!
Кладу Снегурку на кровать. Так. Пожалуй, раздеть надо. Не в шубе же ей лежать.
Пока снимаю шубу, платье задирается. А там чулки, черт их подери.
Но я – кремень! Я не буду пользовать пьяную беззащитную бабу.
Одергиваю подол платья.
Больше ничего снимать не буду. А то кремень окажется льдом.
Снегурка что-то бурчит себе там. Улыбается. И даже приоткрывает глаза, удивленно смотрит на меня и тут же захлопывает их.
Ну, блять, вот это подарочек на Новый год! А ведь у нас с «подарочком» счеты. Ох, и должна она мне!
Ух, Дед Мороз! Мужик! Угодил так угодил!
Опускаю взгляд на Снегурку и под предлогом поправить платье на груди кладу туда руку и чуть сжимаю. Размер то, что надо. Идеально легла.
Блять, Дедушка Мороз! Но почему она пьяная? Не мог трезвую подогнать?
Ай.
Вскакиваю с кровати и иду в душ. Сегодня был тяжелый день. Хоть и последний в этом году.
Сука, Новый год же! Елка там где-то валяется. Еда – в холодильнике.