Сдавайся, крошка!
Шрифт:
И очень надеюсь, что Гордей будет себя вести, как сейчас обещает. Месяц — это не вечность. Это всего тридцать дней, даже уже двадцать девять. И выдержать парня… сложно, но можно, раз уж на уступки идет.
— И что ты хочешь предложить мне взамен? — интересуюсь аккуратно, так как мои аргументы, увы, закончились.
Ну не лезет больше ничего в голову, хоть ты тресни. Зато дико любопытно, насколько хватит фантазии у Гордея загнать меня в тупик. Он же по-другому не умеет, а раз так…
— С тебя завтрак, обед и ужин, а с меня продукты и поездки в магазин, —
— Что?!
— Вчера авторитетный человек сказал, что у тебя упадок сил, — Гордей игнориурет мое удивление, спокойно продолжая свое повествование. — И я с сегодняшнего дня беру твое питание под свой контроль.
— Знаешь, что?
— Или настучу на тебя адвокату и запихну тебя на месяц в больницу! — выдает довольно грозно, и еще громче заканчивает: — Выбирай!
Можно, конечно, с ним поспорить, но он… прав, черт бы его побрал! В последнее время я действительно перестала следить за своим здоровьем. Спорт спортом, но питаться надо вовремя. И правильно. Вряд ли это понравится Гордею, но в больницу я не хочу однозначно.
— Договорились, — снова киваю, подтверждая свои слова. — На этом все?
— Большую комнату на первом этаже я забираю, — Гордей снова не отводит взгляда, а я, честно говоря, не совсем понимаю, куда он клонит.
— Зачем? — с интересом смотрю на парня, точнее, на его полуголое тело, но тут же одергиваю себя.
«Прекращай пялиться!» — одергиваю себя и снова перевожу взгляд на лицо, наблюдая там победоносную и довольную улыбку.
— Мне нужно заниматься, — Гордей снова становится серьезным, а я мысленно бью себя по голове. — Иначе очередного чемпионского титула мне не видать, как своих ушей. И так уже «развлекаюсь» четыре дня, а это для меня непозволительная роскошь.
— Там моя беговая дорожка…
— Добавится еще парочка тренажеров и боксерская груша, — парень перебивает меня, хотя я и не собиралась с ним спорить. — Надеюсь, ты не против?
— Ради Бога, — развожу руками в разные стороны. — Это все? — встаю с места, так как считаю, что уже обо всем договорились. — Или будут еще пожелания?
— Будут! — Гордей довольный, как слон, и мне это ой, как не нравится.
Снова этот подозрительный блеск в глазах. Как будто задумал очередную пакость.
Не просто задумал, а сейчас начнет реализовывать…
Интересно, что сейчас он предложит?
Глава 10
— Озвучишь? — я первой прерываю затягивающуюся молчаливую паузу, так как взгляд парня слишком уж ехидный.
И так чувствую себя неуютно в мокрой одежде даже с полотенцем на груди, но вот мужские глаза…
Короче, я теряюсь. И слишком неловко себя чувствую.
Раньше я не обращала внимания на чужие взгляды — когда выходишь на площадку, играет музыка, и ты настраиваешься на победу, то все остальное отходит на второй план. Даже на третий. Особенно чужие взгляды и возгласы. Это даже приятно, когда тебе аплодируют во время выступления, пусть даже ты и не слышишь,
Это было давно, хотя не так много времени прошло, но с тех пор моя жизнь перевернулась. На сто восемьдесят градусов. Разделилась на «до» и «после».
И теперь я стараюсь спрятаться, не вызывать к себе интереса и никак не становиться публичной личностью.
Только вот с Гордеем не выходит. Вечно он меня провоцирует своим ехидством, сарказмом и слишком уж пристальным вниманием. Один поцелуй в коридоре чего стоит. Да и сейчас в бассейне…
— Я больше не буду тебя целовать, — выдает парень довольно серьезно, а я лишь усмехаюсь в ответ, мотая головой из стороны в сторону.
Боже, это ж какое самомнение у человека зашкаливающее! Неужели он и вправду думает, что я сплю и вижу, как Гордей меня снова поцелует? Даже в голове не укладывается, как можно быть таким самовлюбленным павлином!
— Сделай уж одолжение, — язвлю в ответ, но лицо парня по-прежнему серьезное.
А взгляд…
Как же хочется от него сбежать! Но я упорно стою, стараясь не вестись на провокации, так как слабину не хочу показать. Ему только дай волю — постоянно будет меня выводить из себя. Не получилось с «шоу», и вроде как договорились, что хамить перестанет, так начнет провоцировать, раздевая глазами. Ведь видит же прекрасно, как мне неуютно, но все равно продолжает свои провокации.
Как же он меня бесит! Даже несмотря на вроде как «подписанный» договор о перемирии. На месяц!
А потом мне ничто и никто не помешает послать этого надменного индюка к черту! Или куда подальше — а что, я девушка не гордая. Могу и подальше. Желательно так, чтобы обратно дорогу из своей столицы сюда забыл.
«Потерпи! Недолго осталось!» — мысленно даю себе установку, делаю пару дыхательных упражнений и тоже в ответ пялюсь на Гордея.
Пусть не думает, что я сбегу! Хотя так же хочется деру отсюда дать…
— Но… — парень делает паузу, а я в ответ приподнимаю одну бровь в немом изумлении, так как сейчас последует очередной ультиматум. По-другому он, увы, не умеет. — Ты ко мне ни с какими просьбами не обращаешься, — растягивает гласные буквы, а потом медленно, со своим любимым надменным видом расплывается в улыбке.
— Сама справлюсь, — фыркаю в ответ, но чувствую, это еще не конец.
— За каждую просьбу — поцелуй! — заканчивает Гордей, а мне так и хочется треснуть его чем-то тяжелым.
— Обойдешься, — кривлюсь, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и даже успеваю сделать шаг, как слышу в спину:
— Я тебя предупредил!
Делаю парню ручкой, хмыкаю, так как только этот самовлюбленный болван мог подумать, что я сразу побегу к нему с просьбами.
«Размечтался!» — мысленно смеюсь, пока иду к дому.
Как будто на нем свет клином сошелся — ну разве можно быть таким… эгоистом! Поцелуй… в обмен на просьбу. Лампочку, к примеру, вкрутить. Или он предлагает мне лазить по лестнице? Вообще-то это мужская работа.