Сдавайся, крошка!
Шрифт:
Переживаю. Даже очень. Особенно когда за моей спиной закрывается дверь.
И не подслушаешь же — грудастая блондинка впивается в меня взглядом, а мне безумно хочется послать ее, куда подальше.
— До свидания, — ворчу и выхожу из приемной.
А сердце колотится, как бешеное.
Я надеюсь, ничего плохого этот упырь Полине не сделает?
Глава 25
Я провожаю парня взглядом, пока за ним не
А может, у меня просто паранойя развивается на ровном месте? И я никому не доверяю?
— И что ты здесь устроил? — поворачиваюсь лицом к Рослякову. — Поаккуратнее не мог?
— Я даже подумать не мог, что в уставе….
— По-русски же сказала — надо было раньше интересоваться, а не сейчас, — развожу руками в разные стороны. — Кстати, очень странно, что у деда не поинтересовался.
— Не подумал, — печально вздыхает Иван Алексеевич.
— Зато наехать ты сегодня подумал! — передразниваю мужчину, немного повышая тон. — Вот не можешь без своего пафоса! Обязательно надо выпендриться! — выдаю довольно резко, наблюдая, как Иван Алексеевич поникает еще сильнее.
Все, кто его знает, давно привыкли к его периодами странной манере общения, а вот для Гордея это в новинку. Я, как могла, заступалась за Рослякова, практически уговорила парня, что генеральному директору можно доверять, и тут на тебе. Выпендрился, что называется. Типа уделать хотел Гордея, но не тут-то было.
Сам облажался, а мне теперь, если я правильно понимаю, разруливать эту непростую ситуацию придется.
Ох уж эти мужчины! Вечно у них чешется в одном месте раньше времени!
— Полиночка, поговори с Гордеем, — снова печально вздыхает Иван Алексеевич, а я лишь глаза в ответ закатываю.
Ну вот, чего и следовало ожидать. За столько лет знакомства с Росляковым я уже привыкла к его замашкам. Так стоит ли сейчас нервничать и переживать, если Ивана Алексеевича не изменить.
Но и Гордея заново переубедить будет ой, как не просто.
— Кстати, ты в курсе, что он тебя подозревает в наезде на меня? — усмехаюсь, наблюдая, как глаза мужчины округляются и вот-вот вылезут из орбит.
— Я? — Иван Алексеевич тычет указательным пальцем себе в грудь. — Он сдурел?
— Вообще-то он не в курсе наших теплых отношений с тобой, — громко вздыхаю в ответ.
— Не доверяешь ему? — кривится Росляков, слегка прищуриваясь.
— Не знаю, — безразлично пожимаю плечами в ответ.
Главное честно, так как я и сама уже запуталась. Окончательно. И бесповоротно.
Вот как правильно поступить, а? Как сделать так, чтобы не обидеть парня?
И кому доверять, если кругом одни предатели мерещатся?
«На двух стульях не усидишь, дорогая!» — здравый смысл, как обычно, прав. Сто процентов прав.
Или доверяю. Или нет. Третьего не дано.
— Боишься, что сдаст? — Иван Алексеевич смотрит пристально
— Тогда он подставит и меня, — честно признаюсь, хотя мне, если честно, плевать на всех.
Это наследство…. Да будь оно не ладно! Из-за него все проблемы последних дней свалились на мои плечи. Вот плюну на все, отдам акции Гордею и свалю из города. Пусть мучается. И думает, как ему бизнес сохранить.
Сам же хотел все акции получить — вот и пусть самостоятельно разгребает, а меня увольте.
Устала бороться с ветряными мельницами. Еще и этот наезд дурацкий…
— Кстати, ты не передумала? — Росляков переводит разговор на нужную ему тему, а сколько таинственности навел своими полунамеками по телефону.
— Об этом ты и хотел поговорить наедине? — усмехаюсь, встаю со своего места и подхватываю сумочку.
— Полина…
— Если я и решу продать или отдать свои акции, то только Гордею, — перебиваю пламенный порыв генерального директора в очередной раз поплакаться мне в жилетку о несправедливости в этом жестоком мире. — Согласись, только он имеет право на контрольный пакет. И зачем только дед мне их оставил, — последнюю фразу ворчу себе под нос, направляясь к двери.
И оставляя Рослякова в гордом одиночестве — пусть подумает и над своим поведением, и над своими словами. Может, в следующий раз и поостережется умничать, пытаясь Гордея втоптать в грязь.
Завидует, но это и понятно — кому же хочется лишаться должности генерального директора огромной корпорации. А если удастся еще и контрольным пакетом завладеть…
Эх, мечты, мечты. До добра подобные фантазии Ивана Алексеевича точно не доведут. До сих пор задаюсь вопросом — кому я помешала, что меня пытались убить? Неужели ради акций? И кому-то действительно не хватает моих двадцати процентов….
— И что он от тебя хотел? — интересуется Гордей, когда я усаживаюсь на переднее пассажирское кресло внедорожника и захлопываю дверь.
— Ясно что, — усмехаюсь, глядя на парня, а он лишь бьет ладонями по рулю.
— Я же говорил, что это он организовал наезд на тебя, — Гордей поворачивается лицом ко мне.
— Не он, — мотаю головой из стороны в сторону. — Точно не он.
— Ты так уверенно говоришь об этом, — Гордей запинается, пристально глядя мне в глаза. Молчит, не отводя взгляда, а после небольшой паузы заводит двигатель и резко отворачивается. — Пусть будет по-твоему, — добавляет и трогается с места, а мне вдруг становится стыдно.
Верю? Или не верю? Только вот правду все равно пока сказать не могу.
Мне-то все равно, а вот Ивана Алексеевича подставлю. Мало ли, что у парня на уме — пусть для начала остынет. И всякую чушь выбросит из головы.
Тогда можно будет и поговорить. Откровенно…
Автомобиль заезжает во двор, и я перевожу взгляд на парня. Всю дорогу молчали. Оба. Каждый думал о своем, и я даже не заметила, как быстро мы добрались до дома.
— Что за фигня! — резко выдает Гордей, глядя в лобовое окно.