Сдавайся, крошка!
Шрифт:
— Мы предлагаем хорошие деньги, Полина…
— Засуньте из себе в задницу! — не сдерживаюсь, грубо выпаливая своему абоненту и отключаюсь. — Козел! — произношу довольно громко, как слышу за спиной:
— Кто звонил?
— Не твое дело! — фыркаю и, не поворачиваясь лицом к парню, направляюсь к дому, но Гордей ловит меня за руку, заставляя остановиться.
Медленно, пытаясь держать себя в руках, я все-таки поворачиваюсь лицом к парню. Надо же, какой он милашка! А какую гримасу скорчил! Так и хочется его
Нельзя все решать силой! И за свои обещания надо отвечать!
— Полиночка, прости меня, — еще и голос несчастный, ох и актер, этот Гордей. — Я не хотел, — одну руку прикладывает к груди в области сердца. — Честное слово, какой-то бес вселился, и перед глазами все поплыло.
— Негодяй, — уже спокойнее произношу, понимая, что сейчас сдамся.
Окончательно. И бесповоротно.
Я же люблю его! Со всеми его достоинствами и недостатками. Хоть я и не знала (даже не подозревала), что Гордей такой ревнивый, но если честно мне это даже…льстит.
Только вот с Антоном связываться опасно. Как бы проблем этот мажор нам с Гордеем не добавил.
— Согласен, — парень принимает покаянный вид, вызывая у меня улыбку. — Больше не поддамся на провокации. Мир? — приподнимает одну бровь, притягивая меня за руку к себе поближе.
— Я подумаю, — кокетничаю, а через несколько секунд забываю обо всем напрочь.
Его губы касаются моих. Нежно, аккуратно, а после настойчиво и жадно. Лишая меня последних сил.
Всех. Без остатка.
Я согласна на такое перемирие! И даже обо всех проблемах напрочь забываю, обвивая Гордея за шею.
— Сильно не увлекайтесь, — слышу где-то в стороне мужской голос с насмешкой, а мой любимый на время прерывает наш примирительный поцелуй.
— Постараемся, — усмехается, глядя мне в глаза.
— Я поехал, — Матвей хлопает Гордея по плечу, а мне подмигивает. — Береги его, Полина.
— Обязательно, — шепчу, и снова мужские губы захватывают мои в свой плен.
Из которого не хочется выбираться. А хочется лишь наслаждаться. Такой родной. Такой любимый.
Мой…
— Давай на пару дней закроемся от всего мира? — шепчет Гордей, целуя меня в висок, при этом прижимая к себе ближе. — Не хочу никого видеть.
— Я тоже, — как ненормальная, вдыхаю мужской аромат и закрываю глаза.
Выключаю телефон — весь мир пусть катится куда подальше. Подождут. Я сейчас не готова лишиться того рая, что мне обещает Гордей.
Сейчас мы вместе. А дальше будет видно…
Глава 37
— Может не поедешь никуда? — тянусь к Полине, но она выскальзывает из моих рук, резво вскакивая с кровати.
— Гордей! — фыркает,
Легкий халатик, поясок на талии — если честно, то мне нравится наблюдать за девушкой, когда она без…халатика. Да вообще без ничего! М-мм! Как же это заводит.
Ну реально, чувствую себя пятнадцатилетним пацаном, который впервые в жизни влюбился в симпатичную одноклассницу. Наблюдает за ней издалека. Портфель до дома несет. Цветы дарит…
Кстати, цветы — как обычно, я торможу. Просто никогда до этого я не ухаживал за девушкой. Опыта — ноль целых, ноль десятых. И фиг разберешь, как правильно-то ухаживать за Полиной!
«Ресторан, боулинг, бильярд…» — мысленно пролетает, но я лишь закатываю глаза, откидываясь на подушку.
Н-да, фантазия у меня, конечно, тормозит так же, как и я. Ну какой, нафиг, бильярд? Точно откажет. Не то. Вот чувствую, что облажаюсь.
Ну, не в театр же ее вести, в самом-то деле! Я точно всех этих страстей на сцене не выдержу — сбегу через двадцать минут и буду ждать Полину в машине.
И облажаюсь окончательно…
— А ты театр любишь? — интересуюсь, когда девушка уже прихорашивается перед зеркалом после душа. — Могли бы сходить, если ты…
— Я балет люблю, — Полина поворачивается ко мне лицом и расплывается в улыбке на все свои тридцать два зуба. — Сходим?
— Прикалываешься? — мои глаза вот-вот вылезут из орбит, и ведь не включишь заднюю теперь.
Балет! Это вообще за гранью моего терпения!
Ну, она же точно шутит. Или нет?
— Не поверишь, но я ни разу не была на «Спящей красавице», — продолжает улыбаться ехидно Полина. — А так хочется! — и для пущей убедительности даже глазки закатывает, от чего у меня не просто дар речи пропадает.
Я в шоке! Неописуемом!
Балет… Скажите, что я сейчас просто сплю!
— Не поверю, — ворчу в ответ, а Полина отворачивается.
— Скучно с тобой, — кривится, а я наблюдаю за ее отражением в зеркале. — Нет в тебе ни грамма романтики.
— Полин, что угодно, но только не это! — хныкаю, как маленький ребенок, надеясь, что девушка все же шутит. — Я не выдержу.
— Даже ради меня? — косится в мою сторону, а я со стоном выдыхаю.
— Если только ради тебя, — бухчу себе под нос и закрываю глаза.
Ради нее я и не такое выдержу. Даже этот чертов балет готов высидеть от звонка до звонка, лишь бы сделать приятное Полине. Нравится человеку, чего я ворчу в самом-то деле? Сам же предложил, а теперь…
Ну, точно, шутит! Иначе ехидство так бы не искрилось в глазах моей крошки. Как же не хочется ее сейчас отпускать, но не могу же я посадить Полину под замок на двадцать четыре часа в сутки. Тем более, девушке надо подписать какие-то бумаги. С бухгалтером встретиться, все обсудить, а потом долгожданный отпуск.