Сдайся

Чепурнова Тата

– Нет. Я сама в состояние выбрать подходящее платья, – произношу с детской обидой, отмахиваясь от предложенного презента. – Мне надоели твоя паранойя, слежка и приказы. Достало, что ты навязываешь своё мнение.

– Малыш, я привык всё контролировать, пора бы привыкнуть, – он понижает голос, но не перестаёт колоть иголками превосходства.

– Да пошёл ты, – вскакивая с места, порываюсь уйти.

– Сядь… я сказал, – резкий хлопок ладони о столешницу провоцирует звон столовых приборов и поворот дюжины любопытствующих голов в нашу сторону.

А я продолжаю испуганно

стоять, как провинившийся ребёнок под прицелом посторонних глаз в ожидании наказания.

Кто-то смотрит сочувствующе, и от вибрирующей жалости хочется поскорее отмыться. Кто-то смотрит укоризненно, словно зная мои провинности и с удовольствием навешивая ярлык виноватого во всех известных прегрешениях. А кто-то наблюдает от скуки, пряча ленивые зевки в салфетках, что маячками белеют у раскрытых ртов зевак.

– Марта, сядь и не позорь меня, – цедит сквозь зубы, театрально натягивая добродушную улыбку, больше похожую на нервный оскал.

Уму непостижимо, как он печется о том, что подумают окружающие, как отреагируют, как воспримут подобное обращение с ним. Ринат не любит играть на публику, он предпочитает, чтобы публика любила его, видела в нём тот самый образ, который он вырисовывал долгие годы.

– А если не сяду? – откуда-то появляются силы огрызнуться, не дать ему в очередной раз переломить мою волю, стереть свою личность с фона его превосходства. – Что ты сделаешь? Это публичное место, – обвожу взглядом просторный зал, подмечая, что интерес к нашему столику не угас, а значит Ринат не посмеет давит на меня своим авторитетом. По крайней мере, на глазах у посторонних людей. – Тут не место тирании и жестокости, как в твоём клубе подпольных боев. Упражняться в дрессуре будешь на своих отбитых парнях.

– Откуда столько смелости? – откинувшись на невысокую спинку диванчика, Ринат небрежно ослабил узел галстука так, будто бы он не давал ему дышать. – А начну я пожалуй… с Лешего, – Ринат с видом вершителя судеб пронзает насквозь своим ледяным взглядом, словно подтверждая мою неосмотрительность, с которой я упомянула о клубе. Ничего не остаётся как осесть обратно на мягкий велюр дивана, дабы совсем не потерять равновесие. – После последнего боя он занимает лидирующие позиции в рейтинге. Я сделаю из него звезду, а он принесет мне деньги.

Перспектива радужнее, чем я изначально себе представляла, но даже в таком варианте могут быть подвохи. От Шорохова можно ожидать чего угодно, да и Лёшка, слишком принципиальный, чтобы заключать сделки, которые будут ему претить.

Я продолжаю слышать мужской голос, как в тумане, не улавливая сути, а думая лишь о Лёше. Перебирая возможные последствия, которыми может закончиться предложение Рината.

– Если ты не наденешь это платье, – он вновь двигает в мою сторону подарочный пакет, свободной рукой обхватывая моё запястье, силой побуждая меня наклониться ближе, чтобы отчётливо расслышать новый приказ. – Я при всех вытряхну тебя из твоего затасканного шмотья. Пока я тебя содержу, ты будешь делать всё… что мне заблагорассудится. Вопросы?

– Я могу идти? – спрашиваю безэмоционально, надеясь получить вольную, сбежать подальше от его тирании, отмыться

от мерзкого определения "содержанки". Ноющее чувство тоски по прошедшим суткам в компании с Лёшкой тягуче разливается по всему телу, напоминая о сумасшествие, которое творилось между нами, заполняло до краёв и просило повторения. Ностальгические воспоминания пришпоривают вернуться туда, где я чувствовала себя желанной, любимой и нужной.

Не дожидаясь ответа, я срываюсь с места, чтобы убежать к тому, кто как намагниченный притягивает к себе, даже на расстоянии заставляя сердце трепетно откликаться в груди.

Не отталкивай

Лёша

Я подвисаю в лихорадочной попытке понять, какого чёрта на моём пороге снова торчит Марта. Хрупкая, красивая, такая будничная в простеньких зауженных джинсах и куртке, небрежно накинутой на плечи. Немного растрепанная, словно бегом сюда неслась, но необъяснимо красивая, как в нашу первую встречу.

Чёрт бы её побрал… эту встречу… вместе с нарушительницей моего спокойствия! Не задержись я в тот вечер у одной из ненасытных подружек, с Мартой мы благополучно бы разминулись. И сейчас, мне не пришлось бы прятать взгляд, в котором наверняка давно пляшут огоньки любопытства.

Что её сюда привело, да ещё и в такой дождь? По лужице, натекшей у неё под ногами, становится ясно, Марта шла пешком, вымокла и замёрзла. К чему эти жертвы? Навязывание и прочее? Ведь рассчитывать на выбор Марты в пользу меня - пустая трата времени.

– Пустишь? – смотрит открыто, в самую глубь, выискивая там ту самую ниточку, за которую можно меня потянуть. Превратить в нечто безвольное, пускающее голодные слюни на отчётливо прорисовывающуюся фигуру под облегающей одеждой.

– Нет, – с трудом цежу категоричный отказ, не боясь обидеть, а скорее надеясь, что Марта прислушается ко мне и уйдёт. Раньше, чем совесть начнёт грызть за мою бесчувственность, с которой я прогоняю промокшего человека.

– Я не с пустыми руками, – крутанув бутылкой в воздухе, она медленно растягивает губы в улыбке. – А ты не слишком гостеприимен, мне срочно надо согреться.

– Марта, тебе чего-то не хватает с твоим мажором? Да?

– Видимо, да, раз я здесь, – её улыбка становится на два тона тусклее, однако, она без приглашения переступает порог, закрывает за собой дверь и скинув куртку, льнет всем телом. Делится куражом и плотским желанием, с которым смело ныряет под мою помятую футболку, проходясь пальчиками по животу, лениво скользя вверх, чтобы пересчитать ребра лёгким порханием. – Секса мне хватает.

Дыхание Марты согревает шею теплом, будоражит фантазию, пока тело насыщается прохладой, исходящей от неё. Но расслышав отголоски здравого смысла, я перехватываю её руку до того, как она успевает сменить направление и скользнуть к резинке спортивных штанов.

– Уходи, тебе нужно проспаться и не иметь привычки являться к парням под градусом.

– Я совсем чуть-чуть, для храбрости, – спешит оправдаться, но следовать совету не намеревается.

Отходит на несколько шагов, встав под слабый свет торшера, который теплым оттенком оттеняет её кожу, придавая какое-то приятное свечение.