Сделано в СССР
Шрифт:
У нас тоже не всё гладко. Даже мне наш врач сегодня пытался подсунуть пару розовых таблеточек. «Для облегчения общего состояния после травмы». А я ведь ему ещё на сборах сказал, чтобы не вздумал ко мне соваться со всякой дрянью.
– Что за препарат? Как называется? – поинтересовался я у него.
– Импортный. Название вам ничего не скажет, – врач отвёл глазки в сторону.
– Я говорил тебе, чтобы ты ко мне со всякой гадостью не совался. Говорил? – начал было я, старательно копируя интонации одного персонажа из популярной советской комедии.
Врач оказался любителем кино, и сходу въехал, что дальше пойдёт фраза про лестницу,
Чтобы не сидеть по комнатам в ожидании ужина мы с куратором вышли прогуляться по небольшому скверу на окраине кампуса. Поделился с ним своими мыслями про наших чиновников, и как-то незаметно он из меня вытянул историю про таблетки.
– В который раз тебе удивляюсь. Вроде за время нашего знакомства я неплохо тебя изучил, но всё равно какой-то ты неправильный. Всё время разный, – непонятно с чего пожаловался мне майор на меня же самого.
– Так не бывает всегда одинаковых людей. Они же не оловянные солдатики, которых отлили раз и навсегда. Тут скорее всего с подозрением надо относится именно к всегда одинаковым людям. Они наверняка не те, за кого себя выдают. Нацепили маску и спрятали за ней правдивость своих действий и искренность. Я не лучше других. У меня тоже есть маски. Без них в обществе не прожить, но я всегда пытаюсь остаться самим собой, насколько это возможно. Начни я себя на совещании в обкоме партии вести себя так же, как на сцене, и меня быстро поставят на место, да ещё и назовут моё поведение клоунадой и фиглярством. Я и так постоянно себя сдерживаю. Стараюсь скрывать свои рефлексы и переживания, но это не мешает мне правдиво чувствовать окружающих и по возможности оставаться искренним, – я постарался максимально верно донести до майора своё мироощущение, но в итоге сам понял, что объяснение получилось достаточно рваное. Иногда простые вроде бы вещи нелегко объяснить обычными словами. Кажется, что ты искренне говоришь то, о чём думаешь, а выходит какая-то искусственная пошлятина, этакий словесный пенопласт. Вроде бы и сказано много, а слова вес не обретают.
– Что верно, то верно. Живёшь ты относительно спокойно. У твоих сверстников шило в заднице и активность повышенная, а у тебя всё ровно выходит. Так что, когда свара начнётся, можешь на меня рассчитывать. Я на твоей стороне буду, – озадачил меня майор, сорвав с дерева какой-то цветок и принюхиваясь к нему, – Надо же, персик. Я уже и забыл, как он пахнет.
– По поводу чего ожидается свара, если не секрет? – как можно спокойнее поинтересовался я, ошарашенный неожиданно свалившейся информацией.
– Думаешь, украинцы просто так к нам в Свердловск прилетали? Так вот нет. Торопились они свой кусок успеть урвать. Связи-то у них в столице ого-го какие имеются. Прознали они каким-то образом, что серьёзные люди на вашу организацию зубы точат. Деньги у вас большие стали крутится. Наверняка они кому-то нужнее оказались. Да и не только те деньги, что у вас на счетах. Я ведь сначала думал, что вы через свою организацию государственные денежки обналичивать начнёте. Очень уж она у вас удобна для таких дел, – куратор замолчал, искоса отслеживая мою реакцию.
– Была пара случаев. Подкатывали ко мне с подобными предложениями. Отказался. Только
– Не скажи. Вы же тогда на волне эксперимента открылись. Можно сказать, сквозь игольное ушко проскочили. Сейчас тоже открывают организации, вроде вашей, но только не как самостоятельные единицы, а при крупных предприятиях. Там с деньгами не похимичишь особо, всё на виду.
– А рейдеры не побоятся, что я до самого верха дойду, если понадобится? – спросил я, набычившись и нервно сжимая руки в кулаки.
– Рейдеры? Это ещё что за звери такие? – усмехнулся майор, от внимания которого не ускользнула моя жестикуляция.
– Местный термин, американский. Так называют тех, кто занимается недружественным захватом чужих предприятий. Тот же Рокфеллер ещё в девятнадцатом веке рейдерством занимался, – ответил я, глубоко вздохнув несколько раз и стараясь успокоиться. Гнев не лучший советчик в трудных ситуациях, – Случайно никаких деталей не подскажете?
Например, кто это у нас такой шустрый, или каким способом они собираются оттяпать наше «ЭХО»?
– Допустим, у одного из руководителей МВД есть сын. Около него постоянно трётся тройка неплохих юристов. Способов возбудить против вас уголовное дело вагон и маленькая тележка. Придут откуда-нибудь из Хабаровска или Владивостока к вам на счёт деньги, скажем тысяч пятнадцать, а следом за ними нагрянет ОБХСС. И начнут выяснять, почему договор оказался подделан. Уточнять, кто созванивался с пострадавшим плательщиком, обещая ему райские кущи и чертежи машины времени, а заодно и у вас проведут полную проверку документации. Между прочим, девяносто третья статья УКа, за хищение государственных средств свыше десяти тысяч рублей, предусматривает наказание от восьми лет до расстрела. Причём, с полной конфискацией имущества. Сдаётся мне, что проведя месяц – другой в камере СИЗО, ты можешь серьёзно поменять мнение, и на пришедшего адвоката, который пообещает тебе свободу вместо срока, будешь смотреть, как на ангела – хранителя. Ну, а какую цену он попросит за твоё освобождение, ты наверное и сам догадываешься, – майор вытащил сигарету из пачки, помял её в руках, и засунул обратно, – Пытаюсь бросить курить, а руки по привычке сами тянутся…
– То есть, ни Андропов, ни Ельцин мне не помогут, – я выпнул с асфальтовой дорожки небольшой камешек, проследил его полёт и вопросительно посмотрел на куратора.
– У Андропова не лучшие отношения с Щёлоковым, а Ельцин… Осторожный он слишком, да и на расследование крупного хищения могут следователей и из Москвы прислать. Для них он не указ, – пожал майор плечами, и чуть заметно покачал головой, додумывая что-то уже про себя.
– Так, секунду… А что, тот директор, который деньги нам перечислит, он что, ничего не боится? – мне показалось, что я нашёл слабое место в рассуждениях куратора.
– Боится. Именно на этом его и зацепят. Предоставят право выбора. Или он в тюрьму поедет, допустим по той же самой статье, правда за свои грехи, или добросовестно отыграет роль пострадавшего. Он ещё и заявление тут же напишет про то, как бессовестно обокрала его предприятие ваша организация, и дополнительно укажет, что голос человека, который ему звонил, точь-в-точь похож на твой, – довольно цинично развеял майор мою наивную попытку поверить в кристальную честность советских руководителей.