Сделать все возможное
Шрифт:
Я получил сообщение. Чётко и ясно. Возможно, это был первый раз в нашей жизни, когда кто-то из нас понял намек, ха.
Я поступил в Стэнфорд, и был готов начать все сначала, но вместо этого провел весь первый год, думая о переводе в Дьюк. Я не вступал ни в какие клубы и не заводил друзей на всю жизнь, которые в итоге становятся твоими шаферами. Я тусовался в своей комнате в общежитии и слушал CD-диски, которые ты записала для Мэделин. (Перед переездом я украл большую часть её коллекции.) Было что-то успокаивающее в том, чтобы слушать песни, которые ты выбрала сама, даже если они были записаны
Боже, это было так давно, десять лет назад, и все же, я до сих пор помню, как был тем восемнадцатилетним парнем в колледже: я так тосковал по дому, что было больно.
Я преодолел это, я преодолел много вещей, но по сей день меня мучает один вопрос, который слишком поздно задавать.
Было бы не так больно, если бы я просто отправил, то, первое письмо?
Глава 10
Нынешнее сражение с Лукасом отличается от того, что мы вели раньше. Одиннадцать лет назад наше оружие было традиционным и простым: табели успеваемости, бег на время, результаты тестирования и смертельные взгляды, которыми мы одаривали друг друга. Не было никаких намеков на прелюдию. Я бы даже предположила, что в старших классах Лукас не смог бы отличить слово «прелюдия» от слова «предплечье». Но взрослый Лукас может. Похоже, Стэнфорд обучил его не только биологии. Я должна написать письмо декану с поздравлениями и благодарственными словами.
У меня нет проблем с ведением войны.
Просто дело в том, что я понятия не имею, что поджидает меня за углом, и, какие маленькие трюки Лукас припрятал на сегодня в своем рукаве - и это меня нервирует. Это заставляет меня сомневаться в каждом решении, которое я принимаю.
В понедельник утром я надеваю черное платье до колен, стою перед зеркалом и пытаюсь рассмотреть себя со всех сторон. Да, спереди оно выглядит подходящим, но что, если мне придется нагнуться и поднять карандаш? Будет ли разрез выглядеть безвкусно, или он будет кричать «еее-хууу»?!
Я меняю черное платье на брюки и блузку. Никакого риска в шерстяных обтягивающих брюках.
Но только не сейчас, теперь пребывание рядом с Лукасом влияет на мой внутренний термостат. Я больше не могу регулировать температуру тела так, как привыкла. Поэтому меняю шерстяные брюки на тонкую юбку-карандаш, и быстро выхожу из комнаты, прежде чем бросить еще один неподходящий предмет одежды на пол.
Прошло две недели с тех пор, как мы с Лукасом начали работать вместе в семейной клинике Маккормика. Прошло достаточно времени, чтобы привыкнуть к нему, и все же, когда в понедельник утром я захожу в офис и вижу, как он готовит кофе на кухне, его вид все еще шокирует меня.
Проходят миллисекунды, в течение которых я вижу Лукаса таким, каким его видят все остальные: высокий красивый доктор с густыми каштановыми волосами и идеальной белой улыбкой, но это мираж, вымышленный оазис, который разочаровывает, когда я приближаюсь и вспоминаю, что этот образ принадлежит Лукасу Тэтчеру.
— У тебя по понедельникам дела? — спрашивает он, подозрительно глядя на меня.
— Неужели тебе так интересно? — вздыхаю я, прежде чем подойти ближе к моему кабинету и оказаться в относительной безопасности.
После того, как бросаю свои вещи рядом
После того, как книга и лак для ногтей с благодарностью приняты, я плыву вокруг, в торжествующей дымке. Отдавать действительно приятнее, чем получать. Я иду в смотровую, чтобы встретиться с нашим первым пациентом: миссис Викерс, пятьдесят шесть лет. Боль в лодыжке и небольшой отёк. У меня есть преимущество, но Лукас, несомненно, в какой-то момент вмешается, чтобы «вставить свои пять копеек». Я хочу разбить его копилку.
— Миссис Викерс, доброе утро. Я доктор Белл, и сегодня я буду заботиться о вас.
— Господи! Наконец-то!
Она швыряет журнал на пол. Я наклоняюсь, чтобы поднять его и вернуть ей, но она не принимает его обратно, поэтому я неловко сжимаю его в руках.
— Где вы пропадаете, заставляя людей ждать? У меня была назначена встреча в 7:45, а сейчас уже 8:00. Думаете, я могу просто сидеть здесь и ждать вас весь день? Знаете, у меня тоже есть работа.
Я хочу поправить её: наши первые встречи всегда начинаются в 8 утра, но я все еще плаваю в облаках из сахарной ваты.
— Я искренне сожалею об этом, — сладко говорю я. — Я ценю ваше время, и позвольте извиниться. После того, как вы уйдете от нас, зайдите в кофейню и закажите кофе за счёт доктора Белл.
— От кофе у меня начинается диарея. Послушайте, леди, вы думаете, что раз носите белый халат, то можете командовать всеми вокруг? Но угадайте, что? Я этого не потерплю. И вам лучше поверить в то, что я обязательно оставляю плохой отзыв о вас.
Чувствую, что Лукас стоит позади меня и, без сомнения, наслаждается происходящим. Не так уж и хочется иметь дело с таким пациентом, да, доктор Тэтчер?
— Миссис Викерс, чтобы вам больше не пришлось тратить здесь своё время, мне необходимо вылечить вас, так что давайте перейдем к делу: вы упомянули об отёке и боли в правой лодыжке?
Ее руки скрещены, а глаза прищурены. Я могу с уверенностью сказать, что она ожидала вспышку гнева в ответ на её провокацию, но я разочаровала её.
— Да, так и есть, — бормочет она, отворачиваясь.
— Тогда давайте, посмотрим.
Я кладу её карту и журнал на стол, и делаю шаг вперед. Еще пять минут мы играем в её игру, и она, наконец, позволяет осмотреть ногу. Синяки и повышенная чувствительность в сочетании с историей падения с лестницы определенно заслуживают беспокойства.
— Думаю, мы должны отправить вас в окружную больницу, чтобы сделать рентгеновский снимок. Это определенно растяжение, но мы должны исключить худшее.
— Вы не можете сделать это здесь?! Это просто смешно!
— Простите. Мы небольшая клиника. У нас нет подходящего оборудования…
— Прибереги свое дерьмо для кого-нибудь другого, блондиночка. Мой отзыв на Yelp становится только длиннее, — рычит она, вытаскивая свой инкрустированный стразами смартфон.
— Всё, довольно.
Голос Лукаса гремит у меня за спиной, что заставляет меня напрячься.