Сделай и живи спокойно 3

Демидов Вадим Николаевич

Нет, в таком состоянии, я не готов, что-либо строить, а уж тем более печь ставить. Увольте, но мне необходимо успокоиться. Ну или пожрать для начала, а там уже посмотрю - что и куда? Кто б мог подумать, что сначала мне офигительно повезло...

Я был всего лишь седьмым в очереди. Время ожидания пролетело почти незаметно. Я в уме вспоминал схемы, порядовки, раскладки и другие нужные вещи, которые пригодятся при устройстве печки. Так что всё шло нормально, пока я не зашёл в кабинет к хирургу и не положил ему на стол направление от терапевта. Это было незабываемо с самого начала. Особенно, когда хирург внимательно изучил всё, что было написано в бумаге.

Первым делом

у меня спросили, чего бы это я, не в инвалидной коляске, а совсем даже пешком передвигаюсь. А я, при всем своём опыте, сначала даже как-то растерялся, не зная что отвечать. Не ожидал именно такой постановки вопроса. Пока соображал как ответить, чисто на автомате, выполнял команды хирурга - раздеться, лечь на кушетку, дышать, не дышать. А дальше, вопросы, сами собой, вылетели из моей головы. Хирург с непостижимой скоростью нажимал, на различные места, по всему моему телу. При этом он постоянно уточнял мои ощущения, после каждого нажима: - «Болит? Не болит? Больно? Не больно? А как болит? Прямо вот тут? Точно не больно? А здесь? А тут? А вот так? О! Интересно! Надо будет посмотреть анализы. Рентген покажет точнее. Хм!» - и так минут двадцать.

Терапевт, даже рядом не стоял с этим мастером тыкать пальцами куда не попадя. Это не хирург, а живое воплощение швейной машинки Зингер. Тем более, куда там конотопскому эскулапу, против этих двоих - так, "шарашкина контора" и слёзы зависти во всё лицо. Эх-ма! Хорошо, что я жирку успел накопить, валяясь на больничных койках и питаясь по самой лучшей категории. Иначе, сейчас бы был весь в синяках. А так, вроде ничего и не болит нигде.

Пять минут я отдыхал, потихонечку одеваясь, стараясь чтобы на меня не обращали внимание. Но, не свезло. Хирург начал выдавать предварительный результат обследования. Причём делал это с видом прокурора конституционного суда, подкрепляя свои выводы, какими-то, только ему понятными, латинскими словами и выражениями.

Если убрать из его речи весь латинский мусор и другие специфические слова, то получается, что он будет настаивать на полноценном обследовании и последующем лечении в стационаре. А вот решение, о моей трудоспособности, должна принимать специальная комиссия, после моего посещения санатория с какой-то жутко полезной минеральной водой.

Эта словесная экзекуция длилась минут двадцать. Я слушал молча, потому что не знал, какими словами и чем вообще, в этом случае, можно возражать. Слушал врача и чувствовал себя оплеванным с ног до головы. Это что - опять инвалидность? Опять невозможность заниматься своим любимым делом? Как так-то? Я же здоров! Я прямо сейчас могу сделать то, что этот учёный хрен не сможет ни за что и никогда! Да я сейчас этот стол переверну нафиг одной рукой! Ща эту кушетку переломлю одним ударом! Да я им тут такое устрою... Еле удержался от того, что бы всё это не воплотить в жизнь. Вот ведь гад, довёл! Хорошо всё-таки иметь огромный опыт прежней жизни. Такое моё поведение, как реакция на слова врача, ничем хорошим закончится не могло. Наоборот, скорее всего, меня отправили бы в психушку. Что в моём положении - конец вообще всего! Так что молчим и слушаем дальше. Потом подумаю над каждым словом и разберусь что делать.

А хирург, между тем, продолжал нагнетать. Он уже спланировал мою жизнь на год вперёд:

— Всего годик вы побудете под нашим наблюдением. Полечитесь хорошенько и отдохнёте месяца три, а потом на работу пойдёте. Поработаете где-нибудь на производстве без больших физических нагрузок. А там мы опять соберём комиссию. И глядишь примем решение о полной трудоспособности.

Вот сука! Он же меня без ножа режет. Хотя, чего я переживаю? Всё

что он говорит это только его мысли. Заключительное слово даст терапевт. И он же будет принимать решение. А это будет в пятницу. У меня есть время и возможность прекратить этот бардак и фарс одновременно! Ещё посмотрим, кто прав и чем это грозит.

Сохраняя спокойствие и ничем не показывая, что я в бешенстве, взял прямо из рук хирурга, исписанный листок с заключением. Попрощался. Улыбнулся и вышел...

Теперь стою во дворе больницы и весь киплю от возмущения. На фиг! В столовую! Там, и только там, можно привести свои нервы в порядок. А потом на речку и в воду. И фиг с ним, что не сезон. Мне не привыкать. Где и когда я только не купался! Зато все заботы и дурные мысли убегут вместе с мурашками по телу! А ещё лучше в баню завалиться! С пивом и девками! Стоп! Это уже никуда не лезет! Какое нафиг пиво? Какие к чёрту девки? У меня есть Марго и чайник с чаем во дворе, и печку надо делать. Всё! Отпустило. Уф!

А похолодало на улице! Так-то сразу незаметно, но стоило проехаться немного, как пробрало. Утром только было нормально, а вот нате вам. Ветер, скорее всего, поменялся на северный и солнышко скрылось за тучками. Надо было тельняшку под гимнастёрку пододеть. Осень скоро наступит. Первое сентября через два дня. Да-с... А время-то сколько? Вот ведь! Пуговицы на рукаве гимнастёрки не расстёгивались. Да что ж такое-то? Наконец высвобождаю часы из-под рукава гимнастёрки. Одиннадцать часов всего? Это ж как мне надо было мозги загрузить, что я потерялся совсем?

— Слышь, верзила, дай на велике покататься!

Оборачиваюсь, на приветливо-угрожающий голос. Оп-па на! Трое пацанов моего возраста, может чуть постарше, и довольно плотных, в смысле телосложения, но ростом пониже. Один светлый и два тёмненьких. Двое в рубахах, а один в футболке. Один босиком. Один в сандалях. Третий в парусиновых туфлях. Все в кепарях и с папиросками в зубах. Один подкидывает в руке, что-то блестючее - сразу не поймёшь что. Видимо какая-то разновидность кастета или свинчатки, а может и ещё чего. Голь, как известно, на выдумки хитра. Этого мне только не хватало! Чё они вылезли-то, посреди рабочего дня?

Мне только драки не хватает, для полного счастья, блин. Это всё хирург виноват! Расстроил меня своими дурацкими планами, а никакого успокоительного не прописал. Я же могу сорваться и нарушить своё обещание не драться. Нет, конечно, можно попробовать убежать, поджав хвост и оглядываясь. Но лучше по шее получить, чем отступить. К тому же, пар спустить, я никогда не против. Только надо правильно это всё подать, чтобы ко мне претензий потом не было. Да и стою я неудобно - ноги врастопырку и велосипед между ними. Надо как-то встать поудобнее, а для этого сначала поговорить. Отвлечь внимание - так сказать. Начну я, пожалуй, с предложения:

— Так, душнилы, пока я не слез с велосипеда, у вас есть шанс убежать и остаться целыми.

— Храбрый, да?!
– спросил светленький.

— Чего это, мы душнилы, а?
– возмутился босой.

— Пацаны, а чё он сказал?
– поинтересовался тот, который в футболке.

Пока ребята играли в интеллектуальную игру "Что? Где? Не понял?", я одним махом поменял положение тела и ног. Велосипед упал на траву, а я приблизился на расстояние, которое можно назвать удобным для атаки. Нафиг я, теперь, буду с ними разговаривать? Меня и так трясёт от переизбытка адреналина. Тело подростка - что тут скажешь и ничего с этим не сделаешь. А ведь всё началось с этого долбанного хирурга! Из-за него у меня настроение ниже плинтуса. Ещё и слово придётся нарушить. Я же обещал не драться...