Сделай и живи спокойно 3
Шрифт:
Посидел в комнате. Немного переварил эту новость. Ну и пошёл к нашему терапевту. А она, вроде как не против меня отпустить, но с другой стороны очень хочет продолжить моё лечение. Короче, всё будет решаться завтра с утра...
Вышел из кабинета, стою и думаю возле двери Екатерины Степановны. А мне-то чего делать? Меня аж трясёт всего! Хотя, если быть точнее, то трясёт не меня, а Вилора. Это же для него награждение в Кремле, как несбыточная мечта. А для прораба, вроде как - так и надо. Да ну его, этого Крапивина. Довёл до нервного срыва. А ещё в друзья набивался. Ещё этот ливень на улице не прекращается. Сейчас бы пошёл на пляж, покрутил маленько брёвнышко и глядишь,
Не накапала. Рассмеялась и послала в буфет при столовой. Типа, там есть чай с эвкалиптовыми листьями: - «им и успокаивайся!» - сказала. А я взял и не пошёл. Нафиг мне эвкалипт с чаем? Я тогда лучше книжку какую-нибудь почитаю, если смогу. Может повезёт и текст будет достаточно заумный, чтобы меня сон сморил. Вернулся в комнату, а там - как назло, все тихушники собрались вместе и опять затеяли спор ни о чём. Какие-то невнятные претензии к милиции, какой-то дебильный спор о урожайности конопли в различных регионах Советского Союза. Мне это было настолько далеко, что я молча плюхнулся на кровать и накрылся подушкой. Чтобы хоть чутка было потише и я не слышал эти выверты диванных агрономов.
Наверное, я всё-таки заснул и мне снилась такая полная хрень, с элементами авангарда, что не сразу всё удалось вспомнить. Натуральный сюр. Короче, как-то так...
Двор моего дома в Калуге, прямо то место, где стоял наш свадебный шатёр. Я стою возле брёвен и смотрю в сторону реки. На земле, поджав ноги сидит Брежнев(дряхлый, седой, именно такой, какой он был незадолго до смерти), и из большой кастрюли вилкой вытягивает связку сосисок. При этом он бормочет шепелявя:
— Соссиски ссраны, - молчит, думает и добавляет, - нушно идти нагавно.
Увидев меня он бросил сосиски обратно в кастрюлю. Приняв, более-менее бодрый вид, Леонид Ильич вытянул руку в моём направлении и обвиняюще-утверждающе спросил:
— Ты сиськи-масиськи кушаешь в столовой? Нравится?
Тут же, откуда-то сбоку, подошёл Хрущёв в телогрейке и резиновых сапогах с ведром варёной кукурузы. Посмотрел на Брежнева и сказал:
— Кукуруза лучше твоих сосисок, а самый лучший гамбургер это сало с чёрным хлебом, - посмотрел в мою сторону, поставил ведро на землю и не разгибаясь произнёс, - Кузькина мать нам поможет. Это вам не Куба, я видел где солнце встаёт.
Появилось третье лицо. Это был Горбачёв. Он шёл со стороны реки. В болотных сапогах и плащ-палатке, с удочкой в одной руке и чёрным, драным башмаком в другой. Посмотрев по сторонам он пожаловался Брежневу:
— Нету здесь рыбы. Всю выловили и сожрали. Надо талоны вводить на водку и рыбу! Только пьяный рыбак может выловить всю рыбу! А так будут пить и ловить сколько надо.
Тут же Брежнев и Хрущёв начали спорить с пятнистым, что талоны отменили после войны. Если сейчас их ввести то вся страна развалится. Горбачёв им возражал, что конвергенция избавит всех от волюнтаризма. Спорили яро, так что кастрюлю с сосисками опрокинули. Брежнев не смог увернуться и обжёгся. Повернулся ко мне и закричал:
— Помоги мне! Помогите хоть кто-нибудь! Сосиски сраны должны идти нагавно...
— Берите демократии столько
– это откуда-то, со стороны соседей, вылез в хлам пьяный Ельцин.
Из-за угла дома вышла надоевшая мне пара пенсионеров. Они были вооружены ППШ с дисковыми магазинами. Ни слова не говоря, эта пара взяла на прицел четверых политиков.
— Расстрелять!
– раздался голос откуда-то сверху.
Я посмотрел туда. Из окна выглядывал Лаврентий Павлович Берия. Увидев, что я его заметил, он грозно нахмурился и отдал приказ:
— Что улыбаешься? Бери лопату, будешь закапывать.
Я, ни с того - ни с сего, начал возражать:
— Товарищ, Берия! Ну ладно Хрущёва убрать, хрен с ним. Горбачёва к стенке поставить - заслужил. Алкашу Борису Николаевичу, лоб зелёнкой намазать - легко, а Брежнева за что?
— А ты не спорь! Ты выполняй! Тебе партия доверила, вот и соответствуй! А то быстренько рядом окажешься...
Неожиданно раздались автоматные очереди. Мы с Лаврентием Павловичем недоумённо посмотрели друг на друга. Потом перевели взгляд на пенсионеров. А те лупили, длинными очередями из ППШ, не обращая внимание, что ни в кого не попадают.
— Эх! Не берут их пули!
– с сожалением произнёс Берия, - А всё потому, что кто-то ввёл неприкосновенность к членам ЦК КПСС. Надо сначала их из партии исключить. Тогда получится.
Я стоял в полном охрефонарении. Берия, Хрущёв, Брежнев, Ельцин и Горбачёв чего они тут делают? Зачем пришли ко мне домой? Где Марго? Почему сосиски в кастрюле в целлофановой оболочке?... Краем глаза, я заметил движение сверху. Посмотрел. Там Берия целился в меня из "Маузера".
— Догадался?
– спросил Лаврентий Павлович и выстрелил... Вспышка. Зелёный фон и фиолетовые снежинки...
Вспомнил, блин. А оно мне надо?
Первое, что я сделал - это помотал головой, потом подошёл к окну. Надо посмотреть что там, на улице, за погода. Увиденное порадовало. Дождя нет, а вот небо ещё хмурится. Да и ладно. Мне не загорать. Мне размяться надо, чтобы выгнать из организма этот дурацкий сон и тягучую вялость, как последствие. Действительно, мне было очень желейно. Ну то есть, я чувствовал себя студнем. Медузой... Сон этот идиотский.
Взгляд на часы. Вот уж действительно... Конечно же всё на улице серым цветом. Потому что рассвет только-только наступает. А это значит, что не получается у меня с разминкой никак. Если только по быстрому и без бревна. Просто комплекс на гимнастических снарядах и основные силовые: отжимания, приседания и планка, куда без неё. Решено! Бегу.
На пляже холодно. По моим ощущениям не более пятнадцати градусов. Но я могу и ошибаться. Тут большую роль играет ветер. Устойчивый. Откуда-то со стороны предгорья. А что интересно, так это волны... Они все идут навстречу ветру. Невысокие и без белых барашков. Только приближаясь к берегу, сверху образуется какая-то муть. И на берег уже выплёскивается пенистая субстанция. Да и сам пляж весь совсем неказистый. Водоросли разбросаны волосатыми колтунами. Какие-то обломки деревьев. Песок кажется серым и грязным с большим количеством камней, которые повылазили откуда-то. Бр-р... Как тут бегать? На волейбольной площадке бардак. Сетки на столбах нету. В "гимнастическом уголке" не лучше. Но тут, по крайней мере, можно хоть как-то заниматься. Что я и начинаю делать. После небольшой пробежки вдоль берега, приступаю к своему комплексу. Он у меня, как-то сам получился. Пробовал по разному, а в процессе, получил набор тех упражнений, которые мне больше всего подходят. А что? Пока лежал в больнице, что только не перепробовал. Вот и подобрал.