Сделай и живи спокойно 4
Шрифт:
— Это кто это тебя забыл?
– возмутился Крапивин, - я наоборот только на тебя и надеюсь. Да никто лучше тебя в этих работах на стройке не разбирается.
Вот, блин, влез молчаливый наш. А я так рассчитывал на связи первого секретаря ЦК ВЛКСМ. Глядишь и удалось бы, под шумок, выдвинуть свою кандидатуру на соискание премии в этом году. Ладно, переживу как-нибудь. Не в первой. В следующем году всё оформим, вместе с нашим другом, ректором МИСИ. Он обещал помочь правильно всё сделать. Но тут, неожиданно, включился Михайлов:
— В смысле опоздали? Какая-такая премия? Почему я слышу об этом впервые?
Пришлось мне всё
— Если у тебя, Вилор, всё получится, то я помогу. Есть у меня выход на Комитет по Сталинским премиям в области науки, военных знаний и изобретательства. Первую степень не обещаю, а вот насчёт второй попробовать можно. А уж третья стопроцентно будет твоя. Даже хорошо, что у вас изобретение в области строительной технологии. Потому что с литературой и искусством пришлось бы помучиться. Там такое болото и так просто ничего не выйдет.
— Ну а как же сроки?
– возмутился я, полностью уверенный что ничего хорошего из этого не выйдет, - нам сказали, что мы опоздали и всё нужно было сделать до двадцатых чисел января. Разве не так?
— Всё так, - спокойно сказал Михайлов, - есть небольшой нюанс. В газетах ещё не был опубликован список лауреатов. Значит ещё не всё потеряно и время осталось.
Тут мне возразить было нечего. Пришлось согласиться и успокоиться. А что мне ещё оставалось делать? Может действительно всё получится и одной проблемой станет меньше. Аж полегчало на душе - честное слово.
Потом мы пили вкуснейший чай с калужскими пряниками. Вот откуда в Москве это наше лакомство? Эти пряники в Калуге днём с огнём не найти, а тут нате пожалуйста. Неужели правду говорят, что вся продукция из цеха по производству пряников, уходит в столицу? Только хорошенько подумать, на эту тему, мне не дали. Начали опять крутить-вертеть мои действия на Лубянке. Каждый момент обговаривали по несколько раз. Надоело до ужаса. Зато, как мне кажется, я даже ночью, если меня разбудить, смогу всё повторить без запинки. Уф!
Ерасыл без нас не скучал. Что неудивительно. Строгая секретарь печатала в унисон с мелодией, которую наигрывал мой друг на домбыре. Спелись голубки. Да и ладно, чего уж там. Весна на улице и ничего против природы сделать не получится. Было бы время лишнее, можно было бы остаться ненадолго. Дать людям пообщаться. Может у них тут чувства какие-никакие возникли, а мы им мешаем. Но - жизнь это не только хорошие новости, бывает, что и наоборот.
Ерасыл ни слова против не сказал, но - по глазам было видно, что ему не очень хочется отсюда уходить. Я лично ему пообещал, что мы сюда придём ещё. И не один раз! Вроде поверил. Только мелодии, что он изображал на домбыре, пока мы ехали в машине, были очень грустные. Эх, такого парня потеряли. Нафига мы его с собой в этот ЦК взяли?
В Московском горкоме комсомола было всё без перемен. Также сидел дотошный вахтёр и бегали туда-сюда молодые ребята и девчата. И всем им было невдомёк, какую завтра мне предстоит тяжелейшую задачу выполнить. Всё-таки врать на пропалую в самом центре МГБ - это что-то новенькое, для меня, по
Вечернее совещание в горкоме напоминало птичий базар. Все кричали, требовали, добивались и одновременно спорили друг с другом. Только Крапивин сохранял показное спокойствие. Хотя, как мне кажется, да я просто уверен, что он прокручивал в голове кучу всяких решений, но - делал это незаметно для окружающих. Дел действительно накопилось много. Тут про воскресники никто даже не вспоминал. Это будет завтра, а сегодня есть много другого, что требует решения. Всё-таки сказалось отсутствие начальника в течении нескольких дней. Сплочённый, до этого момента, коллектив потерял связующее звено. Коим является секретарь Московского горкома комсомола. Вот и понеслось. Там не доглядели, тут не досмотрели, а про что-то вообще забыли. Вот и получили такой результат.
Я, в эти комсомольские дела, не лез. Не моё. Все эти агитации, выступления, собрания, награждения и даже спортивные мероприятия были далеки от меня. Если нужно я конечно поучаствую, но вот придумать и расписать, кто и что будет говорить, и делать - это не для меня. Поэтому я тихо, мирно восседал на диванчике и занимался самопоеданием. Фигово это, когда сначала ловишь преступника, а потом изворачиваешься чтобы его спасти. Даже плюшка, в виде Сталинской премии, не успокаивает раздрай в душе. Завтра семнадцатое марта и мне, в этот день, предстоит переступить через свою совесть. Страшно. А впрочем, дед меня предупреждал, что спокойно жить получится только до поры до времени. Похоже эта пора наступила. Пора сделать выбор.
Крапивину легко. Ему завтра только и делов-то, что меня к нужному следователю отвести и поприсутствовать при дачи показаний, в качестве свидетеля. И всё! Мне же придётся держать оборону отвечая на вопросы. Все возможные ответы у меня подготовлены, с помощью товарища Михайлова. Он, как оказалось, очень хорошо разбирается в таких вещах. Кто бы сомневался, видимо жизнь была не синекура. По идее весь план был придуман им. Вот только реализовать его придётся мне. А я не люблю, действовать по чужим правилам. Если бы не Сергей Вадимович, фиг бы меня уговорили в этом участвовать. Даже, под угрозой выгнать меня из комсомольской организации. Но тут, я просто не мог отказать человеку, который многое для меня сделал. Эх-ма! Как же тяжко.
Обычного чаепития, после бурного собрания, сегодня не было. Все устали и, какими бы стойкими не были комсомольцы в этом времени, всем требовался хороший отдых. Поэтому народ разошёлся по домам. Да и мы, чутка передохнув после шума и гама, поехали к Крапивину на квартиру. Ерасыл опять двинулся с нами. Хотя я, ему, всеми силами и доступными словами намекал, чтобы он бежал к своей знакомой секретарше. Отказался. Ему, видите ли, нужно время чтобы подумать и решить - стоит ли отвлекать такую красивую девушку по пустякам? Вдруг она уже занята? А и ладно - это его дело. У меня и так голова забита всякой морально-терзальной хренью. Нету сил и внутренней энергии спорить с ним. Пусть сам решает идти или нет.