Сделай и живи спокойно 4
Шрифт:
Разобрались. Народ вынес решение, что это моя рана, ну та - что в живот, а я сам молчал. А фигли мне говорить-то? Моё молчание это залог взаимопонимания. Они сами всё придумают, а я буду молчать. Решение само образуется. Мне бы с журналистами разобраться, а со всем остальным можно и потом.
Московский горком комсомола это - не очень функциональное здание. Строили его хорошие специалисты. Только вот с проектом намудрили. Но - это моё, личное мнение. Хрен его знает, что там, в том времени, считалось красивым. Может люди раннего Маяковского перечитали в тот момент, а может позднего Белинского - не суть. Главное, в этом здании это коридоры. Они прямые и длинные. А по бокам комнаты. Разобраться - где и что, можно только по табличкам. Хорошо, что окна с одной стороны, а двери с другой - иначе было бы совсем непонятно. В общем -
Зато, сейчас, я на сцене. Теперь им, этим выражателям мнения, на меня смотреть снизу, а это - уже всё меняет и настраивает на правильную волну. Буду контролировать эмоции и смотреть на реакцию. Чему-то меня всё же учили. Да-с...
Долго, с журналистами мне разговаривать, ну - прям не в тему... Знаю я этих товарищей. Им только дай возможность и потом не отстанут, до тех пор пока тебя всего наизнанку не вывернут. А я не хочу быть вывернутым. У меня жена беременная. Я ей нормальным нужен. Вот и решил, что - загружу-ка я их информацией. Да так, чтобы переварить не смогли! А что? Нормально по-моему. Им работа, для мозга, а мне забот меньше. Ну и закатил им лекцию... На час где-то. Причём сразу предупредил, что, на вопросы, буду отвечать только после вводной части.
В МИСИ работали очень любопытные люди - что студенты, что преподаватели. Ведь идея полусухого прессования оказалась очень интересной и многообещающей. Возникла инициативная группа, под предводительством ректора и зав. кафедры строительных материалов. Ну и куча студентов до кучи - сами пришли. Так что за один вечер, прямо в лаборатории кафедры сварки, изготовили ручной пресс, для формовки кирпича. С материалами тоже проблем не было. Попробовали - и у них всё получилось! Ура! Обрадовались так, что смогли сделать почти сто кирпичей. Дальше всё заглохло - песок и цемент у них закончились. Вода осталась - её было хоть отбавляй. Только одна вода, в этой технологии, нафиг не нужна. Сейчас местные снабженцы носятся по базам снабжения и ищут необходимые материалы. Наступила пауза в исследованиях. Но и без этого нашлись дела для студентов. А вот ректор почему-то решил меня обрадовать своими достижениями и заодно согласовать некоторые вопросы. Где я постоянно нахожусь он знал.
Звонок от товарища Карпеченко поступил, когда я уже закончил рассказ о новом методе и просто общался с журналистами - отвечал на их вопросы. Об этом мне сообщили аж несколько помощников Крапивина. Им ведь тоже было интересно посмотреть как я даю интервью. Вот и прибежали толпой: посмотреть, понаблюдать и передать, что звонил ректор МИСИ. Пришлось прерваться, на некоторое время. Журналисты люди понятливые - отпустили меня и ни слова не сказали.
— У нас всё получилось!
– это были первые слова, что я услышал из телефонной трубки, - представляешь, Вилор! За три часа изготовили девяносто семь штук! И это просто в лабораторных условиях. А если выйти на масштаб производственной организации! Я даже пока не могу представить результаты.
— Это отлично, - скромно порадовался я, - ничего если я вечером заеду посмотреть?
— Да, я теперь здесь ночевать буду пока все стадии производства не проверю!
– радостно проорал Михаил Семёнович.
И тут мне пришла в голову неожиданная мысль. Я поспешил её озвучить:
— Товарищ Карпеченко, а можно мы с журналистами к вам приедем? Пусть походят, посмотрят, ручками пощупают, ушками послушают и носиками понюхают. Глядишь и хорошую статью напишут, а?
— У меня возражений нет, - ответил Михаил Семёнович, - есть маленький вопрос.
— Какой?
– не понял в чём проблема я.
— Показывать
– серьёзным и тихим шёпотом спросил ректор.
— А!
– дошло до меня и я ответил, - тонкости и, конечно же, пропорции оставим пока в тайне! А так пусть смотрят, всё равно ничего не поймут.
— Хорошо, я буду вас ждать и предупрежу на вахте, - поскучневшим голосом произнёс Карпеченко.
Видимо ректору МИСИ не очень хочется отвлекаться от новой игрушки. Ага, а мне что делать? Я тут вообще пока что лишний. Мне в Калуге надо быть, рядом с беременной женой, а не по Москве туда-сюда носиться, выполняя дурацкие поручения. Но, ничего. Это ненадолго!
К журналистам я вернулся довольный. А что? Сейчас мною будет озвучено предложение для этой братии и я не знаю - кто сможет от него отказаться. А впрочем посмотрим. Может тут журналисты неправильные. Кто их знает?
Всё прошло, как я и предполагал. Стоило только произнести волшебные слова "посмотреть своими глазами", как журналистский десант дружно возопил:
— Да!!!
Вот только сразу никто никуда не побежал. И даже не пошёл. Народ решил сначала закончить все дела здесь, то есть дозадавать все оставшиеся вопросы. И что с ними делать? Да ничего - пришлось десять минут отвечать. В режиме блиц. Хорошо хоть не про кирпичи. Так... о биографии моей. С этим я справился. Чего там рассказывать-то? Детдом, переезд в Калугу и работа на стройке, а по вечерам работа над новым методом изготовления кирпичей. Вот и всё, собственно. Такая моя жизнь никого не увлекла и вопросов больше не было. А мне не очень и хотелось.
Дальше начались обычные, для нынешнего времени и местных комсомольцев, танцы с телефонами и секретарями. Журналисты звонили к себе на работу и договаривались с транспортом. Потом оттуда перезванивали товарищу Крапивину и просили помочь с автобусом или какой-нибудь машиной. Тут отказ, там орут и одновременно умоляю помочь. Полная неразбериха, усиленная советскими реалиями. Всё дело в том, что в Московском горкоме не было своего транспорта. Если нужно, то заранее заказывалась машина или автобус в гараже ЦК ВЛКСМ. Можно было вызвать дежурную - это в любом случае, но это максимум пять мест. А тут одних журналистов больше чем нужно. Кто-то, в порыве отчаяния, предложил пройтись пешочком. Но - эту идею почему-то не поддержали. Разленились комсомольцы - сразу видно, что Москва людей портит. Положение исправил, как это не странно, Ерасыл:
— Товарищ Крапивин! А помните мы зимой на лыжах катались...
— Было дело, - согласился Сергей Вадимович, - и не раз, а что такое?
— Ну, как же...
– и Ерасыл рассказал, - помните, как у девушек с комбината сломался автобус и мы их подвезли до Кутузовского. Там ещё с ними начальница была. Она обещала, что если вдруг понадобится помощь, то она всегда сможет помочь.
Речь у казаха, конечно, была сумбурная, но - видимо Крапивин всё вспомнил. Потому что он, сразу же схватил трубку телефона и начал куда-то названивать. Народ приободрился и с надеждой поглядывал на секретаря горкома. Единственный кто остался недоволен - это Маша. Видимо и она чего-то там вспомнила. Ерасылу, с небольшой заминкой, прилетел подзатыльник и вопрос:
— А чего это, ты про них заговорил? Все никак забыть не можешь? Там же смотреть не на кого было! Все вы мужики одинаковые!
Маша отвернулась от казаха и уставилась в окно. Ерасыл почесал макушку и посмотрел на секретаря. Во время. Буквально через несколько секунд Крапивин прекратил разговор по телефону и радостно улыбаясь произнёс:
— Собираемся! Через полчаса автобус подъедет ко входу.
— Ура!!!
– дружно заорали все присутствующие.
Не прошло и сорока минут, как вся объединенная, инициативная группа из журналистов и служащих горкома, весело переговариваясь загружалась в автобус. Мы немного посоветовались с Сергеем Вадимовичем и решили - а пусть едут все кто хочет. Чего уж теперь. Ну - раз уж день сегодня такой непонятный. Почему бы и нет. В общем - набралось человек двадцать. Ерасыл, Маша и я тоже присоединились. А что? Без меня туда никого не пустят, а казах и помощница Крапивина - это отдельная тема. Надзор и сопровождение от комсомольской организации никто не отменял. Пришлось правда Ерасылу напомнить, что домбыр, в этот раз - мы не берём. Мест в автобусе не так уж и много, а на экскурсию хотят попасть все. Да и в институте нас могут неправильно понять. Всё погнали.