Сделай и живи спокойно
Шрифт:
— Не знаю, - резко ответил я.
– некогда мне было разглядывать! Тут бы живым остаться. Я только вошёл в тамбур, как тут же получил в ухо. Ещё и сзади, кто-то напал и держал за руки. Пока вырвался, пока защищался только и успел, что понять количество этих уродов.
— Я, конечно, передам описание на Киевский вокзал в отдел транспортной милиции, - лейтенант вытер лоб платком и что-то дописал в блокноте, - но, мне так кажется, что уже поздно. Сбежали эти гаврики. Сошли с поезда в Малоярославце или ещё где. Остановок много до Москвы.
— Вы попробуйте, - стал настаивать я, - у одного, и это точно, повреждено правое ухо. Очень
— Понимаю я всё, - быстро проговорил лейтенант, всматриваясь в свои записи в блокноте.
– но и ты меня пойми. Единственная примета - надорванное ухо! Да, надо мной вся Москва смеяться будет! С такими уликами.
— Не забудьте добавить, что один хромает, - я постарался сделать ударение на последнем слове, - каблуки у моих туфлей хорошие. Бил я в полную силу. Не жалел гадов.
— Хорошо!
– как отрезал, произнёс лейтенант.
– выйди на улицу, покури пока. А я позвоню куда надо.
Следователь потянулся к телефонному аппарату, что стоял на столе. Я же, выходя в дверь, бросил через плечо:
— Не курю я, и вам не советую.
Лейтенант проводил меня удивлённым взглядом и начал набирать номер, крутя диск телефона.
Я вышел на улицу. На лавочке сидел дежурный по переезду и сигналист одновременно. Пожилой мужчина с уставшим лицом. Он держал в одной руке свёрнутый жёлтый флажок. В другой, между пальцев, была зажата папироса. Резко затянувшись, он произнёс, выпуская дым вместе со словами:
— Не переживай паря. Лейтенант Собкин хороший специалист. Если есть хоть какие-то зацепки, то он найдёт твои вещи. И преступников прищучит - однозначно. Это ж надо! У школьника одежду украли. Совсем обнаглели барагозы.
— Надеюсь, что так и будет, - сказал я, - там ведь не только одежда была.
Присел рядом на лавочку. Прислонился к тёплой штукатурке. Закрыл глаза и начал вспоминать с чего началось наше, знакомство с этим замечательным человеком.
Тропинка вывела меня из заболоченной местности. Я хорошо отдохнул и уже неплохо передвигался. Очень помогало найденное, не до конца сломанное косовище. Видимо кто-то бросил в надежде потом починить. А может и просто бросили. Что тут, в округе, деревьев нету что ли? Не верю! А мне, даже этот обломок(доломал и оставил кусок побольше), вполне себе подошёл - в качестве опоры при ходьбе. Нормально иду. Опираюсь и шагаю. Медленно но уверенно - шаг за шагом.
Вокруг сенокос в разгаре. То тут, то там стояли небольшие и аккуратные стожки сена. Значит люди точно есть и они уже недалеко.
Гудки редких паровозов слышались уже совсем рядом. Скоро увижу, что заставляет их это делать.
Через небольшой промежуток времени, как я и предполагал, даже можно сказать надеялся, увидел переезд с будкой дежурного. Повезло. Ведь это мог быть мост или стрелка в тупик, или вообще какой-нибудь полустанок забытый всеми службами и нужный только в военное время. На железной дороге свои правила, здесь сигнал подают во многих случаях.
К маленькому домику, то есть будке дежурного по переезду, я доковылял на морально-волевых. Хорошо что рядом с укрытием была лавочка. Уселся, закрыл глаза и наконец-то расслабился. Не прошло и пары минут, как на крыльцо вышел мужик в форме. Дежурный по переезду. В руке у него был жёлтый флажок. Ни слова не говоря, он подошёл к деревянному шлагбауму и закрыл
Пока состав проезжал мимо, начальник этого переезда ни словом не обмолвился. Зато открывая путь и поднимая поперечину шлагбаума, озадачил меня вопросом:
— Где ж тебя так угораздило?
Мне, собственно говоря, скрывать было нечего. Так что ответ был простой:
— С поезда меня скинули. Ограбили перед этим. И избили. Вот, иду кое-как до ближайшего телефона. Надо с милицией пообщаться. Я же совсем без вещей остался. Хорошо что документы не украли.
— В этом я тебе помогу, - ответил мужчина, - меня, кстати, Петром Алексеевичем зовут.
— Меня Вилор, - ответил я, - Вилор Тихий, если уж совсем полностью.
— Заходи в дом Вилор, - открывая дверь и жестом приглашая войти, произнёс дежурный, - сейчас я на линию позвоню. Будем наряд ждать.
Внутри маленького домика не было никого. Обстановка самая спартанская. Стол возле окна, три стула, топчан для отдыха, печка "буржуйка" в углу со стоящим сверху большим чайником. Собственно всё. Не считая, конечно, тумбочки с кучей рабочих журналов сверху. Что поразило - это два телефона. Один стоял на столе, а второй висел на стене возле входной двери. Зачем два? Не знаю. Но раз есть, значит надо!
Пётр Алексеевич сразу же начал названивать по телефону, что был на стене. Я аж заслушался, как он умело: коротко и по существу, докладывает о произошедшем со мной. Минуты две на доклад и минуту на уточнение и всё, мы сидим за столом. Сразу видно опытного человека.
Дальше пошли разговоры по душам. Кто, откуда, куда, зачем? Говорили долго, за это время успели выпить по три стакана чая и съесть почти полный батон белого хлеба с небольшим количеством засахаренного мёда. Я узнал много о Алексеиче, а он, теперь, знал почти всё о Вилоре Тихом. А что? Не про меня же ему рассказывать. Тогда точно НКВД и в гости к "стопятьсот мильёнов невинно осужденным". Оно мне надо? Вот и я про что! Наконец-то определился на местности. Как оказалось, я нахожусь в моих родных местах. Впереди, в нескольких километрах по направлению к Москве, находится станция Суходрев. Если вернуться назад и немного в лес, то совсем рядом родная деревня Аргуново, а значит и Тихонова Пустынь близко. Там сейчас дед мой. Живой и здоровый. Тот который дал мне, пока непонятное для меня задание.
Сигналист по совместительству, а на самом деле дежурный по переезду Петр Алексеевич ещё, раз пять выходил продемонстрировать жёлтый флажок проходящим мимо составам. Я успел немного почистить брюки и пиджак. Сорочку надо стирать, так просто с ней не получится. Туфли, вообще, просто протёр тряпочкой - стали как новые. Нога, заново перетянутая бинтом, с помощью нового знакомого, почти не беспокоила. Жизнь налаживается.
Милиция появилась через час. Чёрная "Победа" с красной полосой сбоку и надписью "милиция" остановилась прямо возле шлагбаума. Два человека в чёрной форме, фуражках с малиновым верхом и, почему-то, с шашками на боку направились к домику дежурного. Ни фига себе! Это что за жандармы? Их же, вроде как, ещё во время революции всех уконтропупили. Или я что-то путаю? Смотрю на Алексеича, а он ни ухом ни рылом. Стоит спокойно и встречает гостей. Меня чего, опять куда-то переместило? Да ну нах!