Сделай шаг
Шрифт:
Про то, чтобы что-то ответить - и речи быть не могло.
– Ты боишься меня, крошка?
– еще одно поглаживание моей щеки, и все такое же крепкое надежное объятие. Сердце билось как сумасшедшее, где то в горле. Иначе от чего у меня шумит в ушах?
– Не знаю, - ответила максимально честно, наверно, по-другому просто не смогла бы.
– Поверишь, что я не причиню тебе вреда?
– все тот же взгляд, что пробирает меня до дрожи. И от которого внутри разливается тепло.
Я просто кивнула.
А через мгновение Вадим прикоснулся к моим губам. Аккуратный, почти невесомый поцелуй, пробующий на
А он продолжал все также медленно и нежно прикасаться к моим губам.
– Холодная... замерзла?
– прошептал чуть оторвавшись от поцелуя.
– Надо согреть.
У меня получилось сделать маленький вдох. Его рука скользнула на затылок, вторая осталась также крепко обнимать и прижимать меня за талию. Волна жара согрела меня лучше всякой печки.
Как там написано в дамских романах? Бабочки в животе? Мои, наверное, в спячке - зима на дворе все-таки. Вот только жар в груди, бешено колотящееся сердце и слегка онемевшие пальцы рук - это про меня. Не так романтично, но что есть.
Оттянул слегка нижнюю губу, чуть посасывая. От неожиданности я приоткрыла рот, и туда сразу же скользнул настойчивый язык. И начал неторопливо исследовать территорию. Погладил мой, пробежался по ряду верхних зубов, чуть задел нёбо и снова вернулся к языку, словно приглашая к танцу. Вот только проблема - что делать я не знаю. Да это не надо - Вадим уже снова изменил характер нашего поцелуя - теперь это по завоевание территории, напористое и настойчивое. Чуть покалывает пробившейся щетиной, чем добавлял еще большую остроту и так сумасшедшим ощущениям. Если бы меня так крепко не держал - упала бы точно. Ножки подкашиваются, голова кружится, в ушах шумит. Его рука все также крепко, но аккуратно удерживает мой затылок. Как будто я могу вырваться. Не могу и не хочу, я таю и млею от своего первого поцелуя. Что только в начале был невесомым, теперь слегка сминает губы, покалывая подбородок и быстро и жадно выпивает меня, не давая сделать вдох.
Я не знаю, сколько времени прошло. Но человек такое существо, которому все-таки надо дышать. И если мое дыхание просто сбилось на поверхностные всхлипы, то, наконец-то, оторвавший от меня парень дышал тяжело и часто, прислонившись своим виском к моему.
– Сладкая...
– хриплый шепот, он тоже потерял самообладание?
– Ты мой персональный десерт, - и, не давая мне вставить и слово, начал целовать меня снова.
Вот только страсти и напора в этом поцелуе стало на порядок больше. Было такое ощущение, что стоим мы не на улице с небольшим морозцем и падающими большими хлопьями снега, в объемной зимней одежде, а в спальне. И не по душам поговорить собрались.
Вот это и включило какой то тумблер в моих затуманенных мозгах. Боже мой, я знаю этого человека несколько часов, а уже вовсю засосалась с ним около подъезда! Как такое, вообще, возможно? Как такое возможно со мной?! Туман в голове начал рассеиваться, а вместе с ним и стало пропадать очарование момента.
Уверенные, сильные движения жадных губ и настойчивого языка, не причиняющие, впрочем, боли или физического дискомфорта, добились только моего смятения и попыток остановить парня. Прервал поцелуй, смотрит мне глаза, переместил ладонь на горящую жаром
– Согрелась?
– слегка насмешливая интонация не смогла скрыть тяжелое дыхание и отвлечь от блеска в его глазах.
Я смогла лишь неуверенно кивнуть. Какой информативный, однако, жест.
– Я, наверное, тороплюсь. Подправим ситуацию?
– удерживая мой взгляд, снова погладил пальцем губы. Не понимая, что он от меня хочет, чуть пожала плечами.
И снова поцелуй - легкое, как лепесток, касание, теплое дыхание на щеке и тихое на ухо:
– Маришка...
Вадим
Я отпустил ее домой, от греха подальше. Я скотина, но даже до квартиры провожать не стал - не сдержусь, и сделаю ее взрослой. Мне похрен, что первое свидание и знаю я ее всего несколько часов. Вообще все равно, что она еще девственница, а в этом я уверен на все 200%. Мне вообще показалось, что и поцелуй сегодня был первый. Уж больно подозрительно она застыла столбом при моих прикосновениях, хотя в глазах я отчетливо видел предвкушение и ожидание.
А после неумелой попытки меня поцеловать у меня просто начало рвать крышу. И что же будет, если я окажусь с ней наедине в квартире, в тепле и уюте, да еще и не в зимней одежде? Прально - удовлетворение сексуального влечения, которое совершенно неконтролируемо вызывает у меня эта несуразная тощая девчонка. У меня! Вот на кой хрен мне сдалась такая пугливая зайка?!
М-да, блин, надо что то с этим делать. Не насиловать же сегодня диван, он бесчувственный, твердый и никакой приятности. И машина, как назло осталась около офиса... и снег пошел все сильнее, а романтическое настроение "Ах, какая красота" и прочая дребедень - окончательно выветрилась из моей головы. Не по мне вся эта тема.
Залез в телефон, бегло пролистал список контактов. Блин, пропустил, вернулся на пару строк назад. Легкая в общении, безотказная девчонка, мотылёк, и это именно то, что мне сейчас надо. Нажал на вызов, после шестого гудка наконец то ответили.
– Алло, - немного сонный голос, слегка охрипший. Спала что ли?
– Привет, детка. Помнишь меня?
– секундная пауза, видимо смотрит на номер, вспоминает, кто это. Че, представляться придется?! А может еще несколько жарких моментов напомнить?
– Привет, Вадим, - ну слава яйцам, узнала. Слегка усмехнулся.
– Есть свободный часик-полтора?
– да вот так банально и грубо. Ну как то надо прощупать почву, вдруг занята чем? Или кем. И сразу к делу, времени даром не теряя.
– Да, на тебя я даже пару часов найду, - хмыкнула в трубку девушка.
– Адрес напомнить?
– Не надо. Скоро буду, - отключился, уже не слушая ответ.
Адрес у меня давно записан, в этом же телефонном контакте.
Марина
На ватных ногах поднялась на свой родной этаж, перекопав всю сумку, наконец-то обнаружила ключи. С третьей попытки открыла замок, хотя раньше с ним никаких проблем не возникало. Ввалилась в темный коридор и, облокотившись на твердую поверхность двери, сползла по ней на пол - ноги окончательно перестали держать мое бренное тело. Слегка дрожащее, с бешено колотящимся где то в горле сердцем, жаром в груди, с румянцем во всю щеку и съехавшей набок шапкой. И крышей, судя по всему.