Сделаю, что смогу 4
Шрифт:
– Это самое верное решение, Любовь Алексеевна, и мы это сделаем, когда с нечистью разберёмся.
– Эх, у меня фонаря нет! – Обеспокоилась женщина.
– У вас спички есть?
– Со светом проблем не будет, - вылезая из машины ответил я, зажигая небольшой искристый шар. Он светил не ярко, чтобы не привлекать лишнего внимания, но его света нам хватало. Забрав мешок, мы двинулись к развалюхе.
Старый дом со всех сторон окружали густые кусты, и летом, скорее всего, его и рассмотреть было бы сложно. Не было к нему и тропинок,
Искорки осветили помещение, и мы с изумлением уставились на стены, которые были исписаны всякими руническими символами вперемешку с традиционными надписями, типа «Спартак чемпион». Хотя окна и были закрыты, но, видимо в дверь, нанесло немного снега.
Я, тихонько пнув мешок ногой, спросил:
– Здесь?
– Ой… Здесь, - раздалось в ответ.
Любовь Алексеевна провела ногой по снегу и из-под него показалось бурое пятно.
– Вот балбесы малолетние, - вздохнула она, - а если бы они кровью плеснули, то неизвестно, выбрались бы отсюда живыми.
– Ничего, я потом с ними проведу разъяснительную беседу. Они у меня отучатся по заброшенным домам лазить.
«Выпороть бы этих обормотов», мелькнула мысль.
– Только вы уж не переусердствуйте, Александр Николаевич, они же ещё дети. – Постаралась погасить мной гнев начальница филиала.
– Ладно, давайте приступим, - уже спокойнее произнёс я.
– Что надо делать?
Мы расчистили небольшой участок пола, и чародейка быстро нарисовала белым мелом круг, что-то при этом нашёптывая.
– Выкладывайте вашу скатерть в круг. – Попросила она, делая какие-то движения руками. Мел на полу засветился.
Я достал из мешка «деда Мороза» свою связанную скатерть и опустил её в центр круга. Чародейка тут же тряхнула руками и от пола поднялись белые нити, переплетясь вверху в какой-то узор. Нечисть оказалась в своеобразной клетке. Существо зашевелилось и высунуло из скатерти голову.
Окинув злым взглядом свою «камеру», незваный гость зашипел и грязно выругался.
– Ничего, мне мои дела здесь зачтутся. По любому повышение будет. А там глядишь опять кто-нибудь, поможет к вам попасть. – Он ощерился, показав клыки и мелкие острые зубы.
Чародейка вновь тряхнула руками и с её пальцев брызнули капли. Клетка стала медленно уменьшаться.
Нечисть, крутнувшись на месте, с криком – кий-я, попыталась острым когтем разорвать белые нити клетки.
– Попугай Кеша из тебя никакой, - улыбнулся я.
Запахло горелым. Тварь заверещала, но вдруг замолкла и как-то странно посмотрела на нас.
– А что, Защитничек, может ещё и не всё так плохо, - и он засмеялся визгливым смехом.
– Александр! – Вскрикнула Дроздова.
– Ему кто-то снизу помогает!
Прутья клетки стали извиваться, постепенно растворяясь в воздухе.
– Ну что, - вдруг басом заговорила тварь, - Посмотрим кто сильнее? – в ведьминой развалюхе
В груди у меня полыхнула ярость, и я прорычал в ответ, - Тут без вариантов!
Мой кулак, окутанный мириадами звёзд, сверху обрушился на голову гадёныша, который начал расти на глазах. Хохот резко оборвался, от существа осталось только грязно-чёрное кровавое пятно, брызги от которого, однако, не разлетелись дальше остатков клетки. Я не рассчитал силу удара и кулак, не встретив никакого сопротивления, с треском пробил пол, и меня потянуло к центру круга.
Удержала меня Любовь Алексеевна, ухватив за пояс брюк, иначе лететь бы мне в пробитую дыру, края которой стали осыпаться.
Удержавшись на самом краю и взглянув вниз, я остолбенел.
Твою дивизию… По стенкам пробитого колодца, наверх лезли десятки тварей, подобных той, кровь которой пролилась на пол проклятого дома.
В груди у меня с новой силой полыхнул яростный комок. Мой кулак засветился золотистым светом, и одновременно с рёвом, вырвавшемся из груди, яркий сноп искр устремился навстречу нечисти.
Это было похоже на выстрел орудия главного калибра линкора. Искристый снаряд смёл всю погань со стенок и разорвался где-то внизу, вздыбив землю вокруг дыры.
Меня кто-то рванул за пояс, и я врезался спиной в стену, чуть не развалив хлипкое строение. Вперёд шагнула Дроздова, которую я не сразу узнал. Вокруг её ладоней вились какие-то растения, похожие на луговые цветы, сплетающиеся в большой венок. Женщина что-то сказала на непонятном языке, и накинула травяное плетение на дыру, края которой оплавились. Венок, как люком накрыл отверстие и стал быстро сплетаться в неприступную преграду. Через минуту дыра затянулась землёй вперемешку с травяными стеблями.
Любовь Алексеевна сделала шаг назад и взглянула на меня.
Глаза её сияли, а руки продолжали двигаться, как будто продолжая что-то плести.
– Здесь надо всё сжечь! – Проговорила она совсем незнакомым голосом. – Сможешь, Защитник?
– Сейчас сделаем. – Я встал в центре и звонко хлопнул в ладоши. От меня во все стороны разошлось яркое огненное сияние, сметая со стен, пола и потолка все надписи, узоры и знаки. Домишко заскрипел и стал тихонько заваливаться. Мы выбежали в неожиданно тёмную ночь.
– Ну вот и славно, Александр Николаевич. – Запыхавшимся, но уже знакомым голосом проговорила начальница филиала, засовывая в багажник свой мешок. Когда она успела его подхватить, я не заметил.
Сил разговаривать у меня не было, и пришлось промолчать.
Дроздова протянула мне небольшую бутылку. – Попейте, говорят вам помогает.
Это было вкусное крымское вино, которое оказалось очень кстати.
Опорожнив бутылку, я спросил.
– Кто это вам сказал, что помогает?
– Варвара, конечно, кто же ещё. – Ответила Любовь Алексеевна, и покачав головой добавила, - не врала Варька, такой силы мне ещё видеть не приходилось.