Сделаю, что смогу. Часть 2
Шрифт:
– А что тогда? Да не томите, говорите, как есть, - я почему-то начал нервничать.
– Тут Саша две новости, и обе плохие. Вчера в госпиталь где работает Андрей, привезли моего друга, Николая Романовича Журавлёва. Когда-то давно он служил под моим началом, а сейчас он начальник городского управления в одном зауральском городе. У него тяжёлое заболевание и сюда его привезли на операцию. Я вчера был у него, и он рассказал мне такую историю. У них, в одном районном центре, третий год подряд, в одно и то же время, пропадают дети – по две девочки тринадцати лет. В первый год они обыскали всю близлежащую тайгу, но ни каких следов
Да, ситуация… Ну, больного посмотреть, конечно, можно. И если смогу – то помогу, тут без вопросов. А вот с пропавшими девочками – не знаю. Как-то не приходилось мне искать людей. Даже с чего начать, ума не приложу. Можно попробовать поговорить с родителями, может через них что-то откроется?
– Ну что же, Пётр Дмитриевич, давайте съездим к вашему другу, вернее к двум друзьям.
– Спасибо, Александр, - офицер сразу поднялся, и мы направились к выходу.
Госпиталь, хоть и назывался госпиталем, но лечили здесь всех, хотя люди в погонах, конечно же были в приоритете. Нас встретил хирург Андрей, он долго тряс мне руку смотря прямо в глаза. Я тоже всмотрелся в этого человека. Обычный крепкий мужик, хотя было в нём что-то такое… даже не знаю, как объяснить. Может быть профессия наложила свой отпечаток, ведь врачи часто бывают у той черты, за которую безвозвратно уходят люди.
Надев халаты, мы прошли в палату к Николаю Романовичу. Этот мужчина небольшого роста, с впалыми щеками, неподвижно лежал на кровати, и только его живые, весёлые глаза выдавали в нём улыбчивого, неунывающего человека.
– А мне Пётр, много про вас рассказывал, - обратился он ко мне, - я уж думал тут придёт старичок с бородой, этакий «светило», а вы, я смотрю, совсем молодой человек, вот только виски слегка седоватые? Поучаствовали где-нибудь?
– Было дело под Полтавой, - не стал я вдаваться в подробности.
– Понятно. Ну что же, ваш пациент готов, смотрите. – Он хотел было развести руки, но ему помешала капельница, стоящая у кровати.
Я повернулся к Андрею, - Когда операция?
– Готовим на завтра. – Не громко сказал тот, - медлить нельзя.
– А ему делали какие-то снимки, можно их посмотреть?
Андрей из папки, которую держал в руках, достал два снимка.
Я не доктор, но поражённое место смог рассмотреть.
– Андрей, вот Пётр Дмитриевич знает, а вас я хочу предупредить - никаких резких движений в мою сторону делать не надо, а лучше если вы и вовсе выйдете из палаты.
– Ну уж дудки, мне надо видеть, что и как вы будете делать. – Хирург насупился.
Я улыбнулся, - Ладно-ладно, но я предупредил.
Ну что, Александр Защитник, посмотрим,
Повернувшись к больному мне пришлось сконцентрировать на нём взгляд и тихо проговорить, - Николай Романович, тут всё зависит от вас, если вы не хотите болеть, то и не будете. А теперь успокойтесь и представьте, что вы уже здоровый.
Мужчина закрыл глаза и ровно задышал, на его лице появилась улыбка. Вот с такими пациентами и работать приятно.
Подойдя поближе к кровати, я развёл руки в стороны, как будто открывая себе вид на поражённое место. Хм… а снимки-то не всё сумели зафиксировать. Есть ещё небольшой участок куда проникла болезнь. Ну да это для меня не так важно. Я очертил руками круг куда зараза ещё не проникла и стал ладонями счищать всю гадость к тому месту откуда она распространилась. Дело пошло не сразу, но, когда я представил, как с моих ладоней стали бить небольшие молнии, процесс пошёл веселей. Очистив все поражённые органы, я стал скатывать всю заразу в маленький вязкий шарик, который постепенно оказался у меня в руках. Не переставая его мять, я прошёл в отгороженный угол где была раковина.
– Включите мне воду!
Андрей среагировал моментально.
И дальше всё было, как и у подполковника, с моих рук потекла чёрная липкая слизь. Голова немного кружилась, но браслеты поддержали меня добавив немного силы. Минут пять эта грязь текла с моих рук, а Андрей, стоящий рядом, смотрел то на меня, то на черноту, стекающую в раковину.
Когда мы направились в кабинет хирурга, меня немного потряхивало, но сознания я не потерял и был этим очень доволен. Усевшись за стол мне удалось немного расслабиться, но голова вновь закружилась. – Вино есть? – спросил я Андрея.
– Только коньяк, но очень хороший.
– Давай, только немного.
Дмитрич всё это время молчал и только с надеждой смотрел на меня.
– Всё будет хорошо, Пётр Дмитриевич, - успокоил я подполковника, - ваш друг - крепкий человек, очень любящий жизнь. Боюсь, как бы он завтра на выписку не попросился. – Настроение у меня было хорошее и хотелось шутить.
Андрей тем временем налил три рюмочки коньяка, и мы молча чокнувшись выпили, хотя в уме каждый сказал небольшой тост. И когда тепло пошло по организму мне осталось только подумать – я бодр, здоров и весел, - и всю усталость как рукой сняло.
Хирург и подполковник смотрели на меня. Один с сомнением, другой с восхищением.
– А что вы так на меня смотрите, отцы родные, на мне узоров нет и цветы не растут, - меня начинало нести…
– Меня терзают смутные сомнения, - улыбаясь «включился» Андрей.
– Да какие тут могут быть сомнения, - продолжил я, - у нас классический треугольник, - наливай по второй!
– Я на работе, - напомнил хирург.
– Обещаю, что через полчаса все будут трезвые, - успокоить их мне ничего не стоило.
– Андрей, наливай быстрее, а то времени в обрез, - засмеялся Дмитрич.
Налив ещё по рюмке, хирург посмотрел на меня, - Значит вот так ты и лечишь?
Выпив и взяв с блюдца кусочек нарезанного лимона, который доктор достал из холодильника, я ответил, - Так и лечу.
– И как же это у тебя получается?
– Не знаю, как то само собой.
– Вот так он всё и объясняет, - вставил свои пять копеек подполковник.
– А как мне объяснять, если я даже названия некоторых внутренних органов не знаю.