Сделка, или парень (не) моей мечты

Шевченко Юлия

Александрина Догелева

— А ты уверен, что там достаточно порошка? С ней точно ничего плохого не будет? Потому как труп на вечеринке мне совершенно не нужен.

— Ой! Да расслабься ты. Поймает кайф, оторвется по-полной, а после и не вспомнит ничего из того, то творила. Танцевала, пила или трахалась напропалую со всеми, кто на нее взглянет. Безобидная и очень клевая вещь, помогает раскрепостить девушек.

— Тогда ладно. Насыпь ей в напиток и приготовь камеру. Нужно все это запечатлеть на память.

Какие-то голоса, вроде бы мне знакомые, но я никак не могу вспомнить, где слышала их раньше. Не могу понять, мужские

они или женские, стараюсь изо всех сил, но не могу. Даже подглядеть не получается, что-то останавливает меня, блокирует память. Не показывает мне всей картины, что разыгрывается прямо передо мной, которая вдруг резко меняется. Теперь я все вижу отчетливо, все ощущаю и испытываю прямо на себе. Так как это происходит именно со мной, чувствую, как дыхание перехватывает, будто кто-то схватился за мою шею, и душит меня изо всех сил, на которые способен. По коже пробегает холодок, словно я стою где-то совершенно голая, без единого предмета одежды. Пытаюсь освободиться из какого-то плена, что у меня никак не выходит. Только слышится сквозь туман в моей голове мужской голос, называющий меня «принцесса». Заставляющий меня громко вскрикнуть, и подняться в кровати.

Сон! Это был всего лишь чертов сон! Такой непонятный, реальный, каких у меня в принципе никогда не было. Да сновидения были яркие, насыщенные, с положительными эмоциями в конце концов. Но этот сильно отличается от того, что я видела раньше, словно это какое-то воспоминание, что я забыла. Не по своей собственной воле, а по чьей-то прихоти. И теперь вдруг снова вернулась во время, когда это все со мной происходило. Что именно, я не знала. Откуда в голову мне это пришло, понятия не имела, но вот конец этого дикого сна заставил меня не то что поежиться, а задрожать от страха. От того, что случилось со мной ночью. Ведь по яркому солнцу из окна понятно, что уже наступил день, по часам на столе, что уже полдень.

Я нахожусь в лофте. В Париже. В своей собственной комнате. Лежу в одном нижнем белье, укрытая теплым одеялом. Будто мне бывает холодно по ночам. Какой, интересно, умник до такого додумался? Летом спать именно так? Может кто-то так и делает, но только не я. Снимая с себя одежду, я ложусь лишь… Взгляд приковывает платье, валяющееся на полу. Бретелек нет, а декольте разорвано чуть ли не до самого подола. И все ведь дело рук одного подонка, что попытался…попытался…

— НЕТ!!! — кричу на всю комнату нечеловеческим голосом, резко вскакивая с кровати, словно обнаружила на ней ядовитую змею. Врезаюсь в стоящий рядом стул, из-за чего не только больно ударяюсь об него бедром, но и падаю на бежевый пушистый ковер, который не дает мне еще больше ушибиться и что-нибудь себе разбить. Только мне на все это вскоре становится все равно, так как меня сковывает страх, дрожь бежит по всему телу, в голове какой-то шум. Один и тот же голос, повторяющий мое имя. РИНА. РИНА. РИНА. А перед глазами снова вижу Сэма, как он склоняется надо мной, приставляет нож к горлу, разрывает платье на груди. И приспустив свои шорты, готовится изнасиловать меня.

Эмбрион. Поза эмбриона. Вдруг такой образ всплывает в моей голове, что я в принципе и делаю. Сворачиваюсь в клубок, прижав к себе ноги. Будто это мне поможет избавиться от того ужаса, что я успела пережить.

— Рина? Какого черта ты там делаешь? — такой приятный голос с сердитыми нотками раздается над моей головой, которую я никак не могу поднять. Слишком это тяжело. — Тебе в кровати места, что ли было мало? — меня подхватывают на руки. От чего мне бы начать сопротивляться и брыкаться. Да только я этого не делаю. Особый запах совсем сбивает с толку — сандаловое дерево.

— Денис? — затуманенным взглядом смотрю на макушку парня, укладывающего меня в кровать. Так вот кто накрыл меня этим одеялом. И снова собирается так сделать. — Мне не холодно! Я

не мерзлячка! Так что убери его от… Боже мой! — моя речь резко прерывается, когда я вижу в каком он находится состоянии.

Да после драки со сводным братом он выглядел намного лучше, а ведь Тема хорошо его тогда отделал. Сейчас же выглядит из ряда вон плохо, что даже мои глаза полезли на лоб. На правой скуле красуется огромный синяк, размером, наверное, с куриное яйцо. Левый глаз слегка опух, а нижняя губа разбита, кровоточит и какого-то неестественного синего цвета. Словно он в холодной воде побывал, а потом драться полез. Костяшки на обеих руках в ссадинах, на одном из запястий я заметила неглубокий порез, обработанный какой-то мазью. Просто само совершенство в лице Дениса Соболева.

— Надо же обработать твои раны! — подрываюсь с кровати, но меня снова на нее опускают. Парень накрывает меня одеялом до самого горла и грозно смотрит на меня. Словно прожигает во мне дырку своими зелеными глазами. Опасный блеск которых говорит мне о том, что я очень сильно пожалею, если попытаюсь встать.

— Рапунцель решила порезвиться? — подмигивает мне, удобно устраиваясь рядом со мной. — Извини, крошка, — закидывает руки за голову, скрестив лодыжки. Как сытый и довольный кот прямо. — но сегодня я немного устал, чтобы воплотить в реальность все твои мечты и желания.

— Тебе при драке последние мозги из башки удалили? — освобождаюсь из теплого плена. — Не надо мне никакого осуществления желаний, — надо бы мне встать и выйти из этой комнаты, но я вспоминаю свой внешний вид, и оставляю все попытки к бегству. Вместо этого поворачиваюсь к нему спиной. Пусть любуется на застежку моего лифчика, который я, кстати, под платье не надевала. Хорошо хоть ноги и задницу прикрыла. А-то лицезрел бы и мою нижнюю часть тела. Хотя он и это уже видел.

— Неужели совсем не хочется немного пошалить? — слышу, как он ворочается сзади. Вероятно, повернулся на бок, чтобы быть ко мне поближе. — Тебе же тогда понравилось в клубе, — чувствую на своей шее его горячее дыхание, как он проводит носом по моему затылку, будто вдыхая запах моих волос. — Будто это не ты стонала при каждом моем толчке, — его пальцы проходятся по моей спине, вызывая табун мурашек. Посылая тепло мне между ног, где уже горячо и мокро. Да там уже все просто пылает, требует немедленного к себе внимания, — не ты кричала мое имя, — лифчик расстегнут в одно мгновение. Стоит ему только руку протянуть, и моя грудь окажется в его плену, но вот покашливание со стороны двери заставляет нас оторваться друг от друга.

Денис переворачивается на спину, тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Я же сажусь в кровати, придерживая съехавший лифчик, и поворачиваюсь к незваному гостю. Снова нас прервали, снова не дали заняться сексом. Снова это оказалась Вида! Прикрывшая дверь и вошедшая в нашу комнату, словно ее сюда кто-то приглашал.

— Вида, — изворачиваюсь, пытаясь надеть лифчик. Никто мне в этом не помогает, поэтому я и рычу на подругу. — Тебя, мать твою, стучаться не учили? — все-таки застежка поддается, наконец, мои сиськи спрятаны в чашки бюстгальтера.

— Если бы дело не было таким важным, то я бы конечно к вам постучалась, голубки, — в любой другой ситуации она бы посмеялась над собственными словами, но только не сейчас. — У нас есть проблема.

— Потеряла номер доставки еды? — съязвил Денис, продолжая валяться на простыне.

— Если бы все было именно так, — даже не глядит в его сторону. Уставилась на меня, словно я ей что-то сделала — плохое или хорошее. Не могла понять, но то, что ее охватило беспокойство, видно сразу. — К нам французская полиция в дом нагрянула. С некоторыми вопросами о недавней драке в доме Моник Видаль и последовавшей после этого разборке в каком-то переулке. Черт его знает, — машет от досады рукой. — какое у него название.