Сделка с боссом

Джордж Кэтрин

– Может быть.

Он посмотрел на нее поверх чашки.

– В любом случае им придется расстаться с вами. Маловероятно, что вы всю жизнь будете работать в кафе или, скажем, «Нортволде». Она озадаченно нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Элери, вы умная, красивая, деловая и, что совсем уж редко встречается, самоотверженная девушка. Прошлой ночью вы более чем убедительно доказали это, оставшись со мной. – Джеймс улыбнулся. – Какой-нибудь ловкач рано или поздно похитит вас, а, следовательно,

вы будете жить в собственном доме.

Элери кисло улыбнулась.

– Может быть…

– А вы бы этого хотели?

– Да. Особенно в такой квартире, как ваша. В отличие от вас у меня никогда не было собственного угла. Пора принимать таблетки, – сурово добавила Элери.

Когда ритуал приема лекарства был завершен, Джеймс бросил на нее пристальный взгляд.

– Вы ничего не сказали по поводу моего предложения вернуться в «Нортволд». Соглашайтесь, Элери. Я ни на минуту не подозревал вас в утечке информации, но в сложившейся ситуации был просто вынужден задать вам этот вопрос. Простите меня. Пожалуйста. И возвращайтесь, хорошо?

Она с интересом посмотрела на него.

– Но почему, Джеймс? Наверняка можно найти кого-нибудь на мое место.

– Мне нужен инициативный человек, который знает изнутри процесс пивоварения. – Он кашлянул и лег на подушки. – Кто-нибудь, на кого можно положиться, когда меня не будет в конторе, и кто смог бы сопровождать меня в поездках, если понадобится помощь. Короче говоря, вы, Элери.

Перспектива поехать куда-нибудь с Джеймсом Кинкейдом была настолько захватывающей, что у Элери перехватило дыхание. С минуту она молчала, лихорадочно размышляя, наконец, сказала:

– Я подумаю.

Джеймс оживился.

– Так вы поговорите со своими родными?

– Да, в подходящий момент.

– Как насчет сегодняшнего вечера? Элери улыбнулась.

– Неужели дела идут так плохо?

– Полный хаос, – не задумываясь, ответил он. – А если я слег надолго, то станет еще хуже.

– Не бойтесь, не надолго, – заверила она его.

– А если бы вы согласились ухаживать за мной, я бы с радостью навсегда оставил работу, – тут же заявил Джеймс с веселым блеском в глазах. И уже серьезно продолжил: – А вообще-то, Элери, теперь я в состоянии позаботиться о себе. У вас усталый вид. Пора вам отправляться домой.

– Я собиралась пробыть здесь до ленча. Потом поеду домой, а вечером загляну на часок и накормлю вас обедом, – деловито сообщила она. – Ночью вам уже не придется принимать лекарства, так что вы вполне справитесь сами.

Он угрюмо кивнул.

– Знаю. Но я буду скучать по своей сиделке.

Внезапно Элери охватило раздражение. Очень мило – взывать к ее состраданию и расхваливать ее деловые качества. Но она не возражала бы, если бы Джеймс Кинкейд, хоть раз посмотрел на нее как на женщину, и желательно, чтобы он был в здравом уме, а не в бреду.

Вечером

того же дня Элери обедала со своей семьей.

– Ты не голодна? – спросила Кэтрин, с беспокойством глядя на ее нетронутую тарелку.

– Нет.

Марио озабоченно нахмурился.

– Ты случайно не заболела?

– Да нет, просто устала. – Элери перевела утомленный взгляд темных глаз на его лицо. – И к тому же волнуюсь. Мне нужно вам кое-что сказать, и я не знаю, как это лучше сделать.

– В чем дело, доченька? – взволнованно спросила мать. – Это как-то связано с кафе?

– Да. – Элери набрала в грудь побольше воздуха. – Только не обижайтесь, но я должна вам это сказать. Я не гожусь для кафе и очень скучаю по той работе, которой занималась в Нортволде. Поэтому, думаю, мне надо пересмотреть свои планы и начать поиски работы в Лондоне.

Отец заметно напрягся.

– Ты хочешь сказать, что собираешься уехать из Пеннингтона?

Она кивнула.

– Вы знаете, что я вас всех очень люблю. Но в отличие от Вики и большинства моих друзей у меня никогда не было своей квартиры. – У нее вырвался нервный смешок. – Я просто динозавр, ходячий анахронизм.

– Вот когда выйдешь замуж, тогда и уйдешь из дома! – категорически заявил отец.

– Па, но это, же средневековье! – с отчаянием воскликнула Элери.

– Ты даже не помышляла о Лондоне, когда работала в Нортволде, – задумчиво проговорила Кэтрин, вставая, чтобы собрать тарелки.

– Но я ездила в Лондон на выходные.

– Ты и сейчас можешь это делать, если заранее нас предупредишь.

– Я знаю! Но не об этом речь.

– Оставь пока эту тему, – посоветовала мать. – Мы вернемся к ней позже.

– Ничего не изменится, – предупредила Элери.

Кэтрин Конти бросила на дочь предостерегающий взгляд.

– Я там кое-что приготовила. Можешь отнести это на ужин мистеру Кинкейду, и еще останется, чтобы разогреть утром. Это-то он, надеюсь, способен сделать сам?

Элери прикусила губу.

– Спасибо, конечно, что ты о нем подумала. Уверена, он это оценит.

– Кажется, больше, чем ты, Элери, – строго заметил Марио Конти.

Она поморщилась. Отец обращался к ней по имени, только когда был ею недоволен.

– Я вам обоим очень благодарна – всегда. И вам это хорошо известно, – тихо проговорила она. – Оставь, пожалуйста, посуду. Я все сделаю.

Когда родители ушли в тратторию, Нико обнял Элери и прижал к себе.

– Не переживай, Эл. Пора отцу шагнуть в двадцатое столетие. Это просто чудо, что ты не отчалила давным-давно. Хотя я буду по тебе скучать.

Она судорожно стиснула его в объятьях.

– Спасибо, милый.

– Я займусь посудой, – сказал он, подтолкнув ее. – Иди. Отвези мамино знаменитое рагу Джеймсу и посмотри, как он там.