Сделка с дьяволом. Обретенные крылья

Alina Si

Я была настроена максимально решительно, выйдя из машины, я подошла к воротам.

— Вы записаны?

— Мне не нужна запись, пропустите, — хрипло прошипела я.

— Нам не положено, мы вас не пустим, — достав пистолет, я направила дуло на одного из охранников.

— Мне ничего не стоит выстрелить, поверьте я в состоянии аффекта могу убить безжалостно, а возможно и с муками.

Мужчины подняли руки, уверенной походкой я направилась в дом. В своем кабинете, в кожаном кресле сидел Евгений Мудринский.

— Алиса, какими судьбами? Выглядишь не очень.

— Это ты сделал! Да?!

Зачем!?

— Ты о Сергее…уже узнала горькую правду? Мне жаль, но он недостоин тебя. Поверь, в этот раз моё влечение куда сильнее чем в прошлый раз. Я не смог убить тебя, но у меня был соперник, Сергей Собельников. Теперь его нет, — с довольной ухмылкой, говорил Евгений.

Я подняла руку направляясь дуло пистолета на мужчину.

— Смешно.

— А мне нет, — тело стало дрожать, уши заложило, на секунду я потеряла опору, но потом снова вернулась в обычное состояние, — Ты недостоин обычной смерти, обещаю ты сдохнешь в муках, я все сделаю, чтобы ты никогда не был счастлив, — на ватных ногах я вышла к машине.

Дома забившись в угол душа, я громко зарыдала, мои слезы и всхлипы наверно было слышно по всей округе.

— Ты…Сергей…как я буду без тебя? За что? Это должна была быть счастливая история…как я расскажу об этом твоей маме? — задыхаясь от слез, я легла на холодный кафельный пол. Воспоминания всплывали один за одним.

— Будь самой счастливой, а я уж для этого постараюсь…

— Кто обидел тебя?! Говори, ему не сносить головы.

— Моя дорогая, если ты хочешь пархать как бабочка, а не как тяжелая гусеница, тебе нужно есть овсянку.

— Давай ещё ложечку творога и я отпущу тебя гулять.

— Хочу слышать твои желания…

— Ты прекрасна…твоя фигура…твоё лицо. каждый миллиметр твоего тела он прекрасен.

Сжимая полотенце в руках, я поджала под себя ноги и заснула подавляя внутренний крик.

Через пару дней вернулась Алла, узнав о произошедшем, она слягла с сердцем, мне нужно было хоронить Сергея, да только я осталась одна.

— Алена?

— Я еду. Не переживай, я буду с тобой.

Вместе с Михаилом и Алёной, я выехала на кладбище. Моя подруга держала меня под руку, ноги путались, в глазах все плыло. Пошёл мелкий и противный дождь.

— Почему он красный?

— Алиса? Это обычный дождь, — поворачиваясь ко мне, обескоенно говорила Алёна.

— Да нет же! Красный, как кровь… — они вдвоём смотрели на меня как на тронутую умом, хотя нет гарантий что я не поехала кукушкой. Промаргиваясь, я поняла, что он действительно прозрачный, лишь изредка в моем сознание проскальзывали красные капли. Бережно уложив букет цветов на могилу, я присела рядом, — Вот вы и вместе…Ты всегда мечтал только о ней, теперь твоя душа свободна, Сергей. Прости меня…я не успела простить тебя. Боже, я люблю тебя, я никогда и никого так сильно не любила, каким бы ты ни был, ты мой самый лучший человек в этой жизни. Спасибо тебе за дочь…я…я не отпущу тебя…прошу, я хочу уснуть и проснуться в твоих объятиях. Только сейчас я поняла, что жизнь коротка. Я должна была выслушать тебя, — по моим щекам снова покатились слезы, — я не успела ещё раз взглянуть в твои глаза. Три дня назад, когда я говорила с тобой, я не думала, что услышу твой голос в последний раз. Прости меня…прости.

"Жаль,

на небеса не докричаться, И мглою светлою душа, однажды, Твоё сознание как облачная гладь Прорежет надвое, Забыв обиды, ты придёшь к могиле. Забыв про боль, начнёшь шептать слова. Да только жаль, на небеса не докричаться. Да только жаль, жить дальше не судьба."

Потеряв опору я погрузилась во тьму. Прошла неделя из которой я каждый день приходила на кладбище и рассказывала абсолютно все что происходит в моей жизни Сергею.

— Представляешь, она сегодня первый раз села, не без моей помощи, но села. Мне не хватает тебя, Сергей. Твоя мама приняла решение переехать обратно к тебе домой, мы живём там уже три дня, а я все никак не могу зайти ни в твой кабинет, ни в нашу спальню. Я наговорила тебе столько всего плохого. Прости, мой родной.

Вернувшись домой, я застала нотариуса.

— Добрый день, соболезную.

— Добрый день, спасибо.

— Я приехал зачитать завещание.

Проходите в гостиную.

Сев на диван, я внимательно посмотрела на мужчину, рядом со мной в поддержку села Алла.

Тонкое лезвие прорезало конверт, мужчина достал лист качественной плотной бумаги.

— Я, Собельников Сергей Владимирович, в здравом уме и светлой памяти, завещаю все свое движемое и недвижемое имущество, моей несбывшейся мечте, Кошкиной Алисе Александровне, за исключением трехкомнатной квартиры, которую я завещаю, своей единственной дочери, Собельниковой Аделине Сергеевне. Так же просьба передать им мои искренние извинения. Сергей, — прочитал мужчина.

Я резко встала и также резко осела обратно на мягкую поверхность.

— Сейчас я принесу успокоительное, потерпи, — вскакивая на ноги, сказала Алла и умчалась на кухню.

Я вырвусь из его лап, обещаю

Спустя пару дней, я все таки решилась зайти в кабинет, как ни как, а работа компании легла на мои плечи.

— Алиса, я знаю, тебе тяжело, но помни, что у тебя есть я. Я никогда не брошу вас с Аделиной, — провожая меня к двери, говорила Алла.

— Спасибо, я пойду поработаю, — зайдя в кабинет, я прикрыла дверь. Казалось здесь до сих пор витал аромат его одекалона, вдыхая жгучий аромат я подошла к столу, — Как всегда порядок…ты ведь знал, что однажды этим закончится и я знала…Знала и ничего не смогла сделать. Ты оставил ещё один шрам на моем сердце, — говорила я с пустотой, хотя мне казалось, что он меня слышит.

Мой взгляд опустился на блокнот на столе, открыв его я прочитала первую строку.

— Судя по всему это его личный дневник. У таких людей бывают личные дневники?

Пролистав пару страниц, я остановила свой взгляд на одной надписей.

— Я снова не сдержал свой пыл и задел её. Успехов на этой неделе нет, но на следующей точно будут.

Распахнув глаза шире, я открыла самую первую страницу, красивыми крупными буквами было написано "Дневник моих изменений"

Глаза наполнились слезами, я читала строчку за строчкой и ругала себя за то, что постоянно говорила ему о том, что он не движется с мертвой точки.

— Прости меня…