Сделка с Прокурором
Шрифт:
– Лиз, вам не кажется. Это действительно я, королевский прокурор Эдвард Марано. Я не видение и не иллюзия. Хотя, фактически говоря, я всё же видение, но уж точно не иллюзия! Потому что я пришёл по своей воле. Я здесь, чтобы предупредить вас, Лиз. Точнее, известить. Вам надо предстать перед судом.
– Судом?
Всё тело Элизабет мгновенно напряглось, словно туго натянутая струна, ладони сами собой сжались в кулаки. Действуя скорее на инстинктах, чем осознанно, мужчина протянул руку, чтобы дотронуться до её сжатой в кулак правой руки.
– Предстать перед судом? Опять?!
–
Протест, недоумение и страх десятибалльной волной затопили её. Элизабет вспомнила их первую встречу. И тогда он тоже сам лично явился известить её, что ей предстоит предстать перед судом. И лично обвинил её в том, к чему она совершенно не имела никакого отношения! И если бы на то была его воля, то он бы не только обвинил, но и осудил и приговорил бы её!
Она резко отдернула свою руку и стремглав бросилась прочь, моля всех богов, какие только есть, защитить её от посланца Владыки преисподней, Нияна, то бишь, Эдварда Марано.
Девушка была в таком душевном смятении, что не сразу поняла, что это не её ярость, возмущение и попранное достоинство клокочут, словно лава в жерле извергающегося вулкана - это разразилась снежная буря. И что абсолютную, неподвижную тишину разорвали не крики Марано, пытающегося её остановить, а пока ещё отдаленный душераздирающий вой, истошный стон и пронзительный рёв неведомых существ, которые, казалось, спешили сюда со всех уголков преисподней.
– И кто меня за язык тянул?! Зачем я взывала хоть к кому -нибудь? Вот, пожалуйста, накликала!
– бормотала себе под нос Элизабет, всё более и более злясь на себя.
– Ну в кого я такая нетерпеливая?! Ведь могла же себе идти и идти и пусть бы луны себе наблюдали за мной и наблюдали. Они же просто смотрели и даже более того, они освещали мне дорогу! Да я должна была быть благодарна им! А я.
Не только озадаченный, но и раздраженный подобным поведением мужчина предположил самое очевидное: Лиз боится предстать перед судом. Что, в её положении, казалось, ему просто несусветной глупостью.
– Лиз, не глупи! Это единственный выход!
– в сердцах прокричал он. Ослабив данным искренним, но несколько резким заявлением свою и так слабую переговорную позицию.
– Это ты так думаешь!
– зло огрызнулась девушка, продолжая бежать со всех ног.
Между тем буря всё усиливалась. И с каждой секундой всё громче и громче звучал вой приближающихся зверей.
– Лиз, я тебя искал! И только Мара ведает, как долго я тебя искал!
– в отчаянии закричал мужчина.
– Зачем? Чтобы я предстала перед судом Нияна?
– выплюнула она.
– Нияна? Причём здесь Ниян?
– удивился он. Но тут же понял, что удивляться и недоумевать сейчас не время.
– Макоши! Перед судом Макоши! Лиз, выслушай меня, пожалуйста!
– И поэтому ты привёл с собой этих монстров?!
– скептически-презрительно заметила девушка, окинув взглядом со всех сторон подступающих к ней громадных, уродливых чудовищ, зловеще жуткие пылающие глаза которых, не мигая уставились на неё.
«Чего они ждут?» - пронеслось у неё в голове.
– Почему они не нападают?
– оцепенелым языком пробормотала
– Идиотка, не подавай им идеи!
И тут она услышала ещё один звук - низкий, глухой, словно биение гигантского сердца. В первую секунду она подумала, что это раскаты далёкого грома, но когда в басовом неспешно-монотонном ритме начала содрогаться долина, она понял, что слышит звук шагов некого исполина, медленно двигающегося в её сторону.
Богомерзкий, давящий и удушающий рев иступленной злобной ярости, словно рык тысячи громов, разрезал долгую ночь и, и волосы Элизабет зашевелились у неё на голове. Земля под её ногами страшно затряслась, нечто приближалось...
Она судорожно огляделась вокруг. Окружена. Со всех сторон. Всё. Значит, добегалась.
– Лиз!
– схватил её за плечи Марано, которому удалось, наконец -то, догнать девушку.
– Эти чудовища - они только в твоем воображении, потому что мы в твоем подсознании! Они - всего лишь манифестация твоих страхов, твоих подозрений и твоего гнева!
Ей хотелось верить ему. Верить в то, что он и сам не чудовище.
В её памяти как в калейдоскопе слайды запрыгали картинки судебного разбирательства: унижения и обвинения день за днём, осуждающие взгляды, крах надежд, слезы отчаяния, бессонные ночи или приходящие им на смену кошмары.
Сколько раз она твердила Марано, что невиновна, но он ей не верил. И так до конца и не поверил. Так разве может именно он быть посланцем добрых богов?
Буря ещё более усилилась. Адовы твари подступили к ним так близко, что уже можно было различить их тяжелое, смрадное дыхание.
Мгновение назад абсолютно чистое звёздное небо вдруг разразилось шквалом мелкого ледяного дождя, капли которого, словно стеклянные занозы, вонзались в её тело, руки, ноги, глаза и лицо, причиняя невыносимую боль, заставляя содрогаться, словно в лихорадочном ознобе.
Элизабет в отчаянии закрыла лицо руками, не понимая, что происходит и что ей делать. Она не понимала, почему образ Марано преследует её и не оставляет в покое...
И всё же гораздо больше её тревожило назойливое как оса, и зудящее как муха, осознание того, что такая её реакция на навеянный образ королевского прокурора, стала возможна потому, что ей не всё равно, что настоящий Эдвард Марано о ней думает и как к ней относится.
– Лиз, прости меня!
– взмолился мужчина.
Увидев, насколько близко к ним уже подступили мороки, Эдвард понял, что ещё чуть-чуть и он потеряет свою любимую навсегда.
Именно так работало заклинание единения душ в бессознательном мире: если Элизабет отвергнет его в бессознательном, то никогда уже не примет в сознательном мире.
А он так и не сказал ей самого главного.
– Лиз, я был не прав от начала и до конца!
– надрывно прокричал он, перекрикивая беснующуюся бурю, богомерзкий вой мороков и зловещий рёв Ставра и Гавра -громадных псов-стражей бессознательного.
– Простите, что не верил вам! Простите, что сомневался в вас!
– горланил он во всё горло. И всё равно сомневался, что девушка слышит его.
– Теперь я знаю, что вы никогда бы не пошли на сделку с Галлези.