Сделка с ректором. Секреты древнего континента
Шрифт:
– Пер-р-ремещается, – прорычал не пылающий тёплыми чувствами к колдунье Агарон. – По трём континентам её ловим, дрянь.
Ой.
Но дальше «ой» стал куда основательнее.
Ренар, кивнув словам товарища, посмотрел на меня, помедлил мгновение, а затем шагнул в открытую дверь.
Удерживаемая им теперь уже за руку я шагнула тоже, отчётливо ощутила магический барьер, сквозь толщу которого мы только что прошли, скользнула взглядом по монолитным серым стенам, полу, потолку… и неясно, полированный камень это был или
А в следующее мгновение я перестала дышать, увидев единственного обитателя этой камеры.
Истерзанный, замученный, хрипло дышащий и прикованный цепью к полу мужчина…
Тот, кого я мельком видела в зеркальном отражении, когда взламывались мои амулеты.
Тот, кого удалось разглядеть через фиалку в мастерской артефактора.
Тот, в ком одновременно с огромным трудом и только сейчас начавшими вспыхивать огонёчками воспоминаний я узнавала собственного отца.
Он выглядел плохо. Он вообще казался мне едва живым, валяющимся безвольным мешком, дышащим едва-едва…
И тем удивительнее оказалось, когда папа с трудом приоткрыл один глаз, чуть пошевелился, что было явно не просто, разлепил разбитые сухие губы и с нечеловеческим хрипом, прикладывая неимоверные усилия, выдохнул полное искренней ненависти:
– Уйди!
Я отшатнулась и, боюсь, имела все шансы рухнуть прямо здесь, не придержи меня Ренар. Архимаг поймал, обнял, прижал к себе, успокаивающе поглаживая и торопливо проговаривая:
– На нём какое-то программирование. Мы пытались пробиться и посмотреть, пытались снять, но результата нет. Видимо… видимо, заклинание применено давно. Очень давно. Снять нельзя. Прямо сейчас обшиваем камеру кеарлитом, это сильнейший природный блокиратор магии. Есть шанс, что сработает, и посылать галлюцинации эта… Альвхейда прекратит.
Поняла, что меня просто затрясло всем телом. И чем дальше, тем сильнее.
– Сколько… нужно времени? – выдавила с трудом, не отрывая взгляда от обмякшего без сил папы на полу.
Вопрос я толком не сформировала, но Ренар всегда отличался проницательностью, сообразительностью и возможностью понимать меня даже по одному лишь взгляду. Понял и сейчас.
– Ещё шесть минут, – коротко и чётко доложил. Помолчал мгновение и как-то виновато спросил: – Подождёшь в коридоре?
Не смотря на то, что смотреть на вот такого отца было просто банально очень страшно и за него больно, я всё равно отрицательно покачала головой.
От движения выступившие на глаза слёзы сорвались с ресничек и упали на ладонь крепко обнимающего меня архимага.
Лорд Армейд мгновенно застыл, ощутив влагу на своей руке, а уже в следующую секунду я услышала недовольное:
– М-м, ощутила, да?
Удивлённо моргнув, невольно всхлипнула и выдохнула искренне недоумевающее:
– Что?
– Артефакт, – невозмутимо пояснил любимый, – сильный, древний, не снимающийся. Но так и знай, восторженная моя, я тебе его не дам,
Значение обращения «восторженная моя» я не понимала, потому что была какой угодно сейчас, но точно не восторженной. И вот не понимала я это ровно до тех пор, пока Ренар фразу не закончил. А потом… осознание, оно как-то где-то далеко мелькнуло, меня же тряхнуло от возмущения наглой клеветой!
Чувствуя, как краснеют от стыда щёки, я дёрнулась, дёрнулась ещё раз, была вынуждена смириться с тем, что меня не отпустят, закинула и повернула голову, насколько могла, встретилась с подчёркнуто серьёзно-упрямым взглядом архимага, в глубине глаз которого отчётливо сверкал смех, и прошипела:
– Это не слюни! Это слёзы!
Лорд Армейд не отреагировал ни на моё негодование, ни на упрёк, ни на вскрывшуюся истину и невозмутимо уведомил:
– Ни твои восторженные слюнки, ни умоляющие слёзы моего решения не изменят. Артефакт ты не получишь.
Я с шумом втянула в грудь побольше воздуха, гневно открыла рот… закрыла, открыла снова, не находя слов. Под подчёркнуто внимательно ждущим взглядом архимага столь же шумно весь воздух из лёгких выпустила, буквально сдуваясь в попытке отстоять свою честь.
И тут запоздало поняла, о чём он говорил.
«Артефакт, сильный, древний, не снимающийся.»
И не знаю, как так вышло, что я с интересом посмотрела на лежащего без чувств папу. С живейшим интересом просто. Мне всё ещё было его безумно жаль, я всё ещё не понимала толком ничего, но древний, не снимающийся артефакт вызывал любопытство, без сомнений.
– Я сказал – нет, – тихо рассмеялся лорд Армейд.
– Но послушай, – начала я с жаром, – если не снимается, это значит, что он закреплён или на уровне крови, но в таком случае ты бы снял…
– Откуда такая уверенность? – поинтересовался Ренар.
Неопределённо пожав плечами, на которых всё ещё находился крайне большой для меня чужой мундир, я продолжила пристально всматриваться, выискивая артефакт взглядом.
– Я просто знаю тебя и знаю, на что ты способен, – ответила быстро, не это сейчас важно было, – так вот, раз не на уровне крови, то его закрепили на звучании ауры… Ты представляешь?
Я никогда в жизни о подобном не слышала! Чтобы артефакт внедрялся в ауру? Невероятно!
Но дальше оказалось ещё невероятнее, потому что в занимаемую нами камеру из коридора шагнул лорд Агарон, прошёл сквозь плотную магическую стену на входе, опустил на меня неожиданно тяжелый взгляд и укоризненно вздохнул, недовольно сказав:
– Перейди на ступень повыше.
Сказать, что я удивилась – это не сказать ничего.
Но оказалось, что слова неотрывно смотрящего на меня архимага предназначались не мне.
– На ступень выше среагирует защита браслета, – со вздохом искреннего сожаления ответил сжавший меня крепче Ренар.