Сделка.

Кеннеди Эль

Джимми поворачивает голову, чтобы понять, на кого я смотрю.

– Ты знаешь Гаррета? – Его голос звучит настороженно.

Я пожимаю плечами.

– Мы с ним изучаем один курс.

– Вы друзья?

– Нет.

– Рад слышать.

Гаррет и блондинка неторопливо выходят из комнаты, и я мысленно похлопываю себя по плечу, радуясь успеху выбранной мной тактики.

– Он живет здесь с вами? – Господи, эта песня никогда не кончится! Я пытаюсь завязать разговор, потому что чувствую, что нужно

как-то заканчивать танец после проявленного мной «энтузиазма».

– Нет, слава яйцам, – отвечает Джимми. – Он снимает дом за пределами кампуса. Он все время хвастается этим, но уверен, что платит-то за него папаша.

Я в задумчивости морщу лоб.

– Почему ты так говоришь? У него что, богатая семья?

Джимми искренне удивлен.

– Ты не знаешь, кто его отец?

– Нет. А должна?

– Это же Фил Грэхем! – Не видя с моей стороны никакой реакции, Джимми уточняет: – Нападающий нью-йоркских «Рейнджеров»! Дважды получал Кубок Стэнли! Легенда хоккея!

Единственная хоккейная команда, о которой я хоть что-то знаю, это чикагские «Блэкхокс», и только потому, что мой отец их ярый фанат и требует, чтобы я смотрела матчи вместе с ним. Так что мне ничего не известно о человеке, который играл за «Рейнджеров» – когда? двадцать лет назад? Однако меня не удивляет, что Гаррет из хоккейной элиты. Он и ведет себя так, будто у него есть право на высокомерие, на этакую надменную снисходительность.

– Тогда не понимаю, почему Гаррет не поступил в колледж в Нью-Йорке, – продолжаю я.

– Грэхем-старший закончил свою карьеру в Бостоне, – разъясняет Джимми. – Наверное, после того как он перестал играть, семейство решило остаться в Массачусетсе.

Слава богу, песня заканчивается, я поспешно извиняюсь и делаю вид, будто мне надо в туалет. Джимми берет с меня слово, что я еще раз с ним потанцую, подмигивает мне и идет к столу с пиво-понгом.

Я не хочу, чтобы парень узнал, что я соврала, спешу прочь из комнаты, заглядываю в туалет возле главного входа, возвращаюсь в коридор, и именно там и находит меня Элли несколько минут спустя.

– Эй! Ну как, веселишься? – Ее глаза горят, на щеках играет румянец, хотя я точно знаю, что она не пила. Элли обещала оставаться трезвой, а она никогда не нарушает своих обещаний.

– Ага. Я, наверное, скоро пойду.

– Ой, не уходи! Я видела, как ты танцевала с Джимом Полсоном – тебе, судя по виду, очень нравилось.

Вот как? Вероятно, актриса из меня гораздо лучше, чем я думала.

– Он симпатичный, – добавляет Элли, многозначительно глядя на меня.

– Нет, он не в моем вкусе. Слишком прилизанный.

– Ну, я знаю одного, кто в твоем вкусе. – Затем она озорным шепотом добавляет: – Только не оборачивайся, он только что вошел в дверь.

Мое сердце трепещет, как воздушный змей на ураганном ветру.

Не оборачиваться? Неужели люди не понимают, что такая просьба заставляет человека поступать наоборот?

Я резко поворачиваю голову к входной дверь, потом так же резко отворачиваюсь. О боже. Она права. Джастин наконец-то пришел.

Так как я видела его мельком, то рассчитываю получить недостающую информацию от Элли.

– Он один? – бормочу я.

– Он с ребятами из команды, – тихо отвечает она. – И все без девчонок.

Я делаю вид, будто просто болтаю с подругой и даже не замечаю парня, стоящего в паре метров от нас. И ведь срабатывает: Джастин с приятелями проходит мимо, и их громкий хохот тонет в оглушительной музыке.

– Ты покраснела, – поддразнивает меня Элли.

– Знаю, – с тихим стоном говорю я. – Черт. Моя одержимость – это такая глупость. Ну, почему ты позволяешь мне ставить себя в такое дурацкое положение?

– Потому что не считаю это глупостью. И не вижу ничего дурацкого – все это нормально. – Подруга берет меня за руку и тащит назад в комнату. Сейчас громкость музыки убавили, и ее заглушает гул голосов.

– Честное слово, Хан, ты молода и красива, и я хочу, чтобы ты влюбилась. Мне плевать в кого, только бы… кстати, а почему Гаррет Грэхем так пялится на тебя?

Я смотрю в ту сторону и издаю еще один приглушенный стон, когда наталкиваюсь на взгляд серых глаз Гаррета.

– Потому что он преследует меня, – бурчу я.

У Элли от изумления глаза чуть не лезут на лоб.

– Правда что ли?

– Абсолютно. Он завалил этику и знает, что я сдала на «отлично», и теперь требует, чтобы я подтянула его. А ответ «нет» этот тип не принимает.

Элли хмыкает.

– Думаю, ты единственная, кто отшил его.

– Жаль, что женская часть нашего народонаселения не так умна, как я.

Я смотрю мимо Элли и оглядываю зал в поисках Джастина. Мой пульс учащается, когда я вижу парня у бильярдного стола. На нем черные брюки и серый свитер ручной вязки, его спутанные волосы падают на высокий лоб. Господи, как же мне нравится этот стиль, как будто только что встал с кровати. Джастин не пользуется гелем в таком чрезмерном количестве, как его приятели и, в отличие от них, одет он не в футбольную куртку.

– Элли, тащи сюда свою аппетитную попку! – кричит Шон от стола для пинг-понга. – Мне срочно нужен партнер!

На щеках Элли появляется очаровательный румянец.

– Хочешь посмотреть, как мы надерем задницы в пиво-понг? Только пиво пить не будем, – поспешно добавляет она. – Шон знает, что сегодня я не пью.

Меня снова охватывают угрызения совести.

– Так неинтересно, – весело говорю я. – Ты должна будешь выпить пиво – ведь это же твой выигрыш.

Элли качает головой.