Сделка
Шрифт:
— Я готов, мама.
Я испытала некоторые угрызения совести, когда увидела, сколько он оставляет на тарелке, но не изменила решения: уехать, скорее уехать!
— Как видите, мы готовы, милорд, — сообщила я Сэйвилу, поднимаясь из-за стола.
Я заметила, как он на мгновение стиснул зубы, на скулах заходили желваки. Но только на мгновение.
— Фаэтон сейчас будет, миссис Сандерс.
— Прекрасно. Через четверть часа мы спустимся в холл, милорд.
— Очень хорошо, мэм.
Поколебавшись, я протянула руку:
— Еще
Он не сразу взял мою руку.
Как будто молния проскочила между нашими пальцами! Мы одновременно отдернули руки, словно боясь обжечься.
— Гейл… — проговорил Сэйвил совсем другим тоном, чем минуту назад.
Я уже отошла от него.
— Всего доброго, милорд.
Сжав не таящую опасности маленькую руку моего сына в своей, я вышла из комнаты.
Глава 11
Уже цвела сирень у нас в саду, когда я получила письмо от моего домохозяина — письмо, которое в корне меняло всю мою жизнь.
Уважаемая миссис Сандерс!
Сообщаю Вам, что только что продал принадлежащий мне дом некоему мистеру Уильяму Нортрэпу. Мистер Портрэп с семьей собирается вступить во владение как можно быстрее, а потому, естественно, договор аренды с Вами расторгается.
Буду весьма признателен, если Вы освободите дом не позднее 13 июня.
Всегда Ваш Джон Map.
Я смотрела на листок бумаги, который держала в руках, и не могла прийти в себя и собраться с мыслями. Что же это такое? Ведь тринадцатое число уже через месяц. Точнее, через двадцать восемь дней. Как, во имя всех святых, я смогу выполнить его требование в такой срок, если предстоит найти и оплатить новое жилье для четырех людей и семи животных?
Я немедленно разыскала копию договора аренды и после десяти минут тщательного изучения убедилась, что мистер Map действительно имеет законные основания поступить со мной подобным образом.
Стоя у окна своей комнаты и глядя на пышную красоту расцветшей сирени, я попыталась подумать, по возможности здраво, о свалившемся на меня бедствии.
Насколько я понимала, труднее всего придумать, что делать с лошадьми. Если на новом месте я собираюсь продолжить свое дело, то должна во что бы то ни стало их сохранить: двух меринов и двух пони — для обучения; кроме того, моего дорогого старого Ноя и Скуирта, любимого пони моего сына. Я уж не говорю о Марии.
О Марии я могу позаботиться незамедлительно: написать Сэйвилу и попросить, чтобы тот подержал ее у себя в Рейли, пока я найду для нее место. Тем более что она сейчас там, так пусть, с его позволения, побудет еще немного. Если это не очень затруднительно.
Остаются еще три лошади и три пони, не говоря уж о нас с Никки и стариках Макинтошах.
Наверное, будет чудом, если меньше чем за месяц мне удастся найти
Разумеется, я тут же подумала о Сэме Уотсоне, потому что знала: если его попросить, он без разговоров возьмет всех моих лошадей в свою конюшню. Больше того, он примет в свой дом и всех нас — меня, Никки и Макинтошей.
Как раз на прошлой неделе он предложил мне выйти за него замуж. Я не сказала «да», но не сказала и «нет» — не повернулся язык.
Впрочем, не могу утверждать, что Сэм мне не нравился. Я испытывала к нему определенную симпатию. И что немаловажно — он нравился Никки. Я была уверена, Сэм сможет стать для мальчика неплохим отцом — вернее, отчимом — и хорошим другом.
Так говорила одна часть моего существа. Другая же не могла забыть янтарных глаз и тот поцелуй, что вознес меня на неведомые до этого вершины блаженства.
Если вам покажется, что я выражаюсь несколько книжно, то вспомните о количестве романов, которые я прочитала к этому времени…
Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные видения, снова увидела перед собой лиловые гроздья сирени и окончательно утвердилась в решении написать графу Сэйвилу насчет Марии.
Следует также незамедлительно связаться с моим поверенным здесь, в Хайгейте, и узнать, не сможет ли он помочь в найме другого дома.
Сэма, к сожалению, не было сейчас в поместье, он говорил мне, что вернется только на следующей неделе.
Что ж, мелькнула у меня в голове почти озорная мысль, если мой поверенный скажет, что не сможет найти нам новое жилье, то на следующей неделе я дам согласие Сэму стать его женой.
Пусть за меня решает судьба, сказала я себе дерзко и безрассудно и отправилась писать письмо Сэйвилу.
Спустя четыре дня после того, как я узнала, что договор аренды со мной расторгнут, открытая коляска графа Сэйвила появилась в нашем дворе. Мое сердце предательски дрогнуло, когда я увидела, как он передает вожжи конюху и соскакивает с козел, приветствуя Никки, который, завидев его, сразу примчался с огорода, где копался на грядках.
Из окна спальни я наблюдала, как Сэйвил взъерошил волосы Никки, легонько хлопнул по плечу, и лицо мальчика вспыхнуло от радости. Затем рука об руку они зашагали к дому, и Никки, судя по всему, уже начал терзать графа своими бесконечными вопросами.
Минутой-двумя позже в дверь постучала миссис Макинтош и взволнованно затараторила:
— Милочка! Милочка! Догадайтесь, кто к нам пожаловал?
Ее румяное лицо выражало почти такую же детскую радость, как и лицо Никки.
И снова одна моя половина испытывала страстное желание помчаться вниз по лестнице навстречу гостю, а другая ни в какую не хотела покидать безопасные стены комнаты.