Сделка
Шрифт:
— Большой это остров? — поинтересовалась я.
— Всего одна квадратная миля. Так что многие службы, например кухня, находятся за его пределами.
— Кухня? — удивилась я. — Но это ведь ужасно неудобно, особенно для слуг.
— Она соединяется с главным зданием подземным ходом, — продолжал он удивлять меня. — Поэтому на пищу не льет дождь и не сыплет снег, и она не слишком остывает, как вы успели, наверное, заметить.
Но я все-таки осталась при своем мнении: проживание в небольшом доме имеет свои неоспоримые преимущества.
Мы уже
— Направляемся к мельнице?
— Да, — ответил Сэйвил. — Дорога идет как раз через парк, о котором я упомянул.
Через минуту, поддерживая все время затухающий разговор, я спросила, принадлежит ли мельница целиком замку. Я знала, что обычно мельницами владеет вся деревня, а не только замок, но по тому, как разгневался Сэйвил, когда услышал от Джона Мелвилла что-то о поведении мельника, поняла: эта мельница находится полностью во владении лендлорда.
Так оно и оказалось. Хотя, по правде говоря, мне было такое же дело до этой чертовой мельницы, как до кометы, носящей имя Джервеза Остина.
Облака заслонили солнце, Сэйвил поднял глаза, посмотрел на небо, и мне пришла в голову забавная мысль: в эту минуту знатный лорд был удивительно похож на обыкновенного крестьянина, с тревогой думающего о сюрпризах погоды и о том, как это отразится на будущем урожае.
Сэйвил снова заговорил о мельнице, видимо, считая нужным растолковать мне причину своего беспокойства:
— Мельница принадлежит замку, но за определенную плату ею пользуются арендаторы и местные фермеры. Теперешний мельник уже не в первый раз намолачивает меньше муки, чем следует, из того количества зерна, какое получает. На него многие жалуются. Мой кузен Джон так и не сумел убедить наглеца, что на обмане далеко не уедешь. — Я заметила, как на скулах Сэйвила заходили желваки. — Придется и мне поговорить с ним, — продолжал он, а я подумала, что не хотела бы оказаться на месте этого мельника.
Доехав до конца дамбы, мы двинулись не на запад, как раньше, а свернули на дорогу, ведущую к северному берегу озера, на котором я увидела несколько рыбачьих лодок. Впрочем, если не считать дамбы, в замок можно было попасть только на лодке.
Справа от неширокой дороги появились высокие вечнозеленые деревья, закрывающие вид на озеро. Но вскоре озеро и замок опять стали видны. Кроме того, моему взору открылся тот самый парк, о котором с гордостью говорил Сэйвил. Искусно посаженные и подстриженные деревья служили фоном для целой коллекции греческих статуй, занимающих достаточно большое пространство. Были здесь и скамейки, чтобы сидя обозревать всю эту красоту, а в самом центре парка, а вернее сада, находился мраморный фонтан — нимфа, между ладоней которой струится вода.
Сэйвил остановил лошадей, чтобы я могла вдоволь налюбоваться открывшимся видом, и негромко, словно боясь нарушить тишину и прелесть этих мест, сказал:
— Сад был здесь с незапамятных времен. А мой отец осмелился поставить статуи.
— По-моему, они пришлись к месту, — ответила я.
— Между прочим, — знакомая
— Откуда вы знаете, что я потерялась в том лабиринте?
— Мне сообщил ваш сын.
— И вы запомнили эту чепуху?
— Если дело касается вас, я мало о чем забываю, Гейл.
— Неужели? — нервно спросила я. — О… как вы…
Усмешка тронула его губы, и, взяв вожжи, он заставил коней двинуться дальше.
Кустарник по обеим сторонам дороги внезапно кончился, открылись большая, аккуратно подстриженная зеленая лужайка и немного дальше — дубовая роща. А затем моим удивленным глазам предстало строение, стоящее на берегу озера и напоминающее греческий храм, что казалось несколько неуместным на типично английской фоне.
Сэйвил снова остановил коней.
— Это всего-навсего бани, — сказал он. — Их тоже построил мой отец. В те годы в моде был стиль итальянской средневековой архитектуры в духе Андреа Палладио 4 .
«О Господи, чего они только не знают, эти английские лорды», — подумала я со смешанным чувством зависти и сарказма.
— А моя матушка, — продолжал Сэйвил, — устраивала здесь пикники для своих приятельниц. Они пили шампанское и воображали себя нимфами, сидящими на берегу Эгейского моря, или кем-то в этом роде.
4
Палладио, Андреа (1508-1580) — итальянский архитектор, представитель позднего Возрождения
В его легкой насмешливости не было злости, и я не удержалась от смеха, представив этих нимф.
Он с одобрением посмотрел на меня и улыбнулся. Но роль чичероне не давала графу покоя, и он заговорил опять:
— Там внутри бассейн в римском стиле. Мои племянники иногда купаются в нем, но, конечно, предпочитают озеро.
Его слова немного испугали меня.
— В озере? Они умеют плавать?
— Конечно. Наша семья многие века живет рядом с большой водой. Как же мы можем не уметь плавать? Порой я думаю, что мы вообще произошли от рыб.
На этот раз я не засмеялась.
— Мой сын совсем не умеет, — сказала я.
— Ну и что? Научим его совместными усилиями. И вообще, Гейл, оставьте ваше беспокойство. Постарайтесь расслабиться хотя бы ненадолго и как следует отдохнуть, дорогая. Обещаю, что за Никки будут хорошо присматривать.
Я немного успокоилась после его слов, хотя одно из них — «дорогая» — повергло меня в смущение. Что же касается его любезного предложения расслабиться и отдохнуть, то, к сожалению, человек не волен приказать себе сделать это. То есть приказать-то он может, но вот получится ли, один Господь знает.