Сделка
Шрифт:
– А что я – не знаю? Мишка говорит – на съемки тебя Брюсов возит, на презентации… А меня не зовешь никуда… Конечно, вдруг я тебя опозорю!
– Вер, ты ненормальная, что ли? Я сама там вчера первый раз была и чувствовала себя как репа среди авокадо. Кого я могу с собой пригласить?
– А просто домой пригласить – тоже не можешь? Брюсов не разрешает, да? У вас другая компания, я знаю…
– Вер… Ну, так получилось! То одно, то другое…
– Понятненько. А у меня есть новости. Я развожусь с Виталием.
– Как? – Ирина чуть не уронила чашку с горячим кофе.
– Так. Я ушла от него к Мише.
– Спятила… –
– Разумеется, Полинка со мной! Ну, в смысле, это Виталий уехал. Говорят же тебе, мы расходимся.
– У тебя с головой все в порядке? – только и смогла выговорить Ира.
– Да! – вызывающе ответила подруга. – Я счастлива, впервые в жизни счастлива. Меня любят, ценят, мною восхищаются. А не валяются на диване у телевизора.
– Не всегда же он валялся у телевизора… Вы же любили друг друга! А Миша твой не будет через пару месяцев на диване валяться?
– Что-то я не пойму… Ты должна радоваться за меня… если ты настоящий друг.
– Как? Как радоваться, если ты рушишь свою жизнь?! Вер, послушай, если еще не поздно…
– Уже поздно. Мы с Мишей женимся. Ты придешь? Ну, конечно, сначала оформлю развод, а потом…
– Не знаю. Наверное, нет, я не понимаю… – начала было снова Ирина.
– Ах, мы не понимаем, – Вера начала выходить из себя, – мы же такие святоши, такие правильные девочки, начитанные и порядочные.
– Вера…
– Что – Вера?! – подруга практически перешла на крик. – Тебе, значит, можно быть счастливой, а мне нет! Тебе разрешается спать с Брюсовым, а я должна всю жизнь провести с мужчиной, которому нет до меня никакого дела! В свое время ты не вышла замуж за твоего… как его там… Игорька, причем сама же его и отшила, и с тех пор всегда мне завидовала! И даже сейчас, когда у тебя все так здорово, неспособна за меня обрадоваться!
– Послушай, послушай, – тоже завелась Ирина, хотя понимала, что Вера просто собирает все обиды в кучу. – Что за бред, что за чушь! Ты еще детский сад вспомни! Пойми – моя жизнь ненормальна. Был бы у меня муж и ребенок… Но этого никогда, никогда не будет! Конечно, завидовала – и не скрывала! А ты что делаешь – разрушаешь все самое лучшее, то, чему я завидовала, то, что у тебя было – своими руками! А Виталий, а дочка его любит – ты их разлучаешь! Из-за кого, ради чего?
– Это он все разрушил. Он, а не я, – мрачно ответила Вера. – Ладно. Я тебя поняла. Я – плохая, Виталик – бедненький. Ну и можешь считать, что не знакома с такой стервой.
И в трубке раздались короткие гудки.
Расстроенная донельзя, Ира вылила в раковину остывший кофе. Она чувствовала себя виноватой в том, что сотворила Верка. Со стороны казалось, наверное, что у Ирины невероятно интересная жизнь. Да, Ира была влюблена в артиста с телеэкрана, в его талант, мужское обаяние. Но она не лукавила, когда говорила Брюсову: сейчас она живет совсем с другим человеком, просто с Сашей, и весь его киношный антураж – всего лишь бесплатное к нему приложение. Насколько легче было бы ей теперь, если б Брюсов не имел никакого отношения к кино. Но Саша не может существовать вне своего мира. Сколько они еще продержатся вместе? Надо ловить каждую секунду. Сейчас он доиграет спектакль и приедет домой. А вдруг он не на спектакле? Вдруг встречается сейчас с кем-то, как когда-то с нею самой?
Ира схватилась за голову. Так. Стоп. Не
Но когда Саша вернулся, она еще долго находилась не в духе, под впечатлением своего сна и разговора с подругой. Они даже чуть было не поругались, но Ирина вовремя остановилась. Что же она делает… нельзя, так нельзя…
Она подошла к Брюсову и примирительно обняла его:
– Не обижайся… Я никак не отойду от твоей презентации. И мне приснился плохой сон.
Он ласково обнял ее в ответ:
– Глупенькая… Все будет хорошо. Завтра заканчиваем первую часть. Хочешь, поедем на новогодние? Куда-нибудь, где тепло?
– Поздно уже путевку искать…
– Ничего не поздно. У меня есть отличное агентство, свои люди. Целая неделя выходных, ну?
– Хочу, – неожиданно сказала она. – Получу отпускные как раз. Вот только мне уже становится сложным скрывать тебя от мамы – она все обещает нагрянуть к нам неожиданно. Представляю, как сообщу ей, что улетаю неизвестно с кем.
– Ну и почему бы нам не познакомиться, наконец, с мамой?
– Потому что, – отрубила она.
Настроение у нее сразу испортилось. Объяснять маме, что ее столь разумная дочь живет с мужчиной, с которым даже и не надеется создать семью, она не собиралась. А, поняв, кто такой ее Саша, мама поймет и все остальное.
***
К праздничным дням Ира добавила несколько дней, оставшихся от летнего отпуска, и они действительно слетали и встретили Новый Год на экзотических островах. Эта неделя стала одной большой сказкой, в которую она не верила с начала и до конца. Они – только вдвоем, там, где никто не знает Брюсова и не оглядывается им вслед. Из туристов – одни немцы. После грязной и слякотной Москвы – море, чистый песок, синее небо и яркие рыбки в воде у них под ногами. И никогда они не любили друг друга так радостно, беззаботно и страстно. Это был сон, от которого она боялась проснуться – банально, но иначе не скажешь.
И снова общеизвестные истины – все хорошее быстро проходит. Сон развеялся, и вот они снова в Москве. Снег, покрывавший город, когда они уезжали, совершенно растаял. В столице стояло сильное потепление, и даже, к удивлению метеорологов, показалась зеленая травка. Казалось, природная аномалия доказывала им, что не все в жизни происходит по заранее заведенному сценарию. Они вернулись в свое Чертаново, обнаружив на стенах подъезда несколько новых надписей – признания Саше в любви. Кое-кто умудрился узнать его адрес и при таком скрытном образе жизни.
Впервые за весь период их отношений Ира была преисполнена надежд. Это казалось совершенно неоправданно с точки зрения разума, но так понятно женщине, которая чувствует себя по-настоящему любимой.
Ирина отправилась на работу, где сразу увидели ее загар и забросали завистливыми вопросами. Она обнаружила, что Дима с Леной тоже провели праздничные дни вместе, и их отношения ни для кого не секрет. Неизвестно почему, это ее немного задело. Не то чтобы Ира нуждалась в Диминых чувствах – никто, кроме Брюсова, на всем белом свете не был ей нужен, просто неприятно было осознавать, что мужская любовь столь недолговечна.