Сделка
Шрифт:
И я босиком, когда он пусть и в открытой, но все же уличной обуви. Полы же чистые! Были.
– Переступая порог моего дома, я прошу тебя разуваться, – убираю руки за спину и скрещиваю их.
В духоте стою и жду реакции на мою просьбу. Это ли не было смело?
– Что-то еще? – прищуривается.
На колени мои смотрит, ползет выше до глаз и вскидывает одну бровь, на которую свисает отросшая челка. От южноамериканского солнца волосы Алекса выгорели. Выглядит сейчас как звезда «Спасателей Малибу».
–
Смешок. Высокомерный какой-то этот Эдер.
– Я не буду с тобой целоваться, если ты будешь небритым.
– Почему?
Странный вопрос. Обиженным он не выглядит, а вот я застигнутой врасплох – да. Алексу идет легкая щетина на самом деле.
– Она колючая. А у меня чувствительная кожа.
Краснею. Разговор выходит интимным, а мы фиктивные парень и девушка. И тем не менее я думаю о том, как он целуется. Неважно, побреется или нет, я уже чувствую на себе следы его одеколона. Подбородок чешется, его как натерла щетина Алекса.
– Встречное условие.
– У меня щетины на лице нет! – повышаю голос.
Немыслимо. Меня окатили кипятком, а потом ушатом ледяной воды от «встречного предложения».
Алекс улыбается. У глаз скапливаются морщинки, губы растягиваются, и я вижу белоснежные ровные зубы. Алекс Эдер улыбается редко. Об этом даже в прессе писали.
– Никакой помады на губах, Марта. Они все противные на вкус, – с улыбкой отвечает.
Заламываю пальцы от такого проникновенного взгляда. Алекс смотрит и жжет: шея, ключица, губы.
Да, я отчетливо вижу перед собой этот самый поцелуй. Чувствую его. Эдер точно целуется умело, мастерски. И губы у него такие мужские, на которые смотришь и хочешь поцеловать.
– Ты явно целовался не с теми девушками.
Вместо того чтобы ответить мне, Алекс встает и уходит в коридор. Снимает шлепки, а я уже было подумала, что ляпнула что-то и гонщик ушел.
– Спасибо, – тихо говорю.
– Перед гонками буду бриться.
– Почему перед гонками?
Он отходит к окну, откуда открывается панорамный вид на набережную. Сколько же стоит аренда этой квартиры?
Настроение Алекса меняется по щелчку пальцев.
– Почитай сценарий. Мы целуемся только после них в случае моей победы.
Сценарий, точно.
Там и сцены ревности, и ссора в ресторане, и загадочное путешествие, мой день рождения, где Алекс дарит мне кольцо, похожее на помолвочное, и… В красках описанное расставание. Это будет пятнадцатого декабря, в финальный день гонки. Конец сезона, конец наших отношений.
– Не мало ли? – пробую звучать уверенно. В конце концов, мы что-то типа партнеров.
– В самый раз. Я бы и эти отменил. Менеджер настоял.
Из вредности хочу накраситься помадой.
Это ужасное чувство, когда я в своей голове представила поцелуй, а Алекс, будь его воля, отказался бы от него.
Без
– Без помады, значит, без помады, – подхожу к окну и встаю рядом с Эдером.
Может, я напрасно злюсь. За все два дня Алекс не сделал мне ничего плохого. Наоборот, дал защиту, дом, еду. Когда я привыкла от мужчин получать только оскорбления и пощечины.
Отец, двоюродный старший брат, первый парень. В своей жизни я ни разу не слышала фразы «я тебя люблю». Или «ты мне нравишься». Поэтому я и в любовь-то не верю. Что мне какие-то поцелуи?…
– Голодная? Уже одиннадцать утра.
Поворачиваем головы одновременно с Алексом. Мы смотрим друг на друга. На моих губах нет помады, но Алекс небритый. Сглатываю, снова представляя, каково это, когда его губы касаются моих.
В животе появляется жар.
– У меня же нет денег.
– Уф, Марта. Угощаю. Все девять месяцев буду угощать, – ухмыляется, вновь поменяв настроение.
Он сам как гоночный болид. То сбрасывает скорость, то набирает. И все это происходит за считанные секунды.
Вдруг становится спокойно. В этот самый момент я поняла, что доверяю Алексу Эдеру.
Глава 8. Марта
Мельбурн, Австралия
– Что мне отвечать, если меня спросят про гонки? Я же ничего не знаю, кроме того, что у твоей машины четыре колеса, – сбивчиво говорю.
Волнуюсь не описать как. Это мой первый выход в паддок.
Я – Марта Вавилова, вчерашняя неудавшаяся модель, выхожу из пятизвездочного отеля под руку с Алексом Эдером.
Ослепительные вспышки фотокамер. Нас преследуют репортеры, пока мы не оказываемся в салоне новенького, сверкающего «Мерседеса».
– Говори, что ты под впечатлением, – Алекс машет толпе через чуть опущенный стеклоподъемник. Эдер спокоен.
Машина маленькая. Мы с Алексом сидим слишком близко друг к другу. Ему все равно, что наши бедра не могут отлепиться, для меня же это еще один фактор, из-за которого дергаюсь.
– А… Если ты выиграешь гонку?
Поворачиваю голову.
Шум толпы прорывается в закрытый салон и давит на барабанные перепонки.
– Если для тебя это важно, то сегодня мы можем не целоваться, – непринужденно хмыкает.
К слову, Эдер побрился.
Прижимаю крошечный клатч к животу и медленно, сложив губы трубочкой, выдыхаю воздух. Брюки из синтетической ткани и топ-лиф прилипает, как вторая кожа. Вся одежда люксовая, дорогая.
– Да. Тем более я накрасила губы.
Алекс поворачивает ко мне голову и, нахмурившись, впивается взглядом в накрашенные губы. Я сразу же их поджимаю и чувствую себя школьницей рядом с поп-звездой. Странно, и… Возбужденно.