Сделка
Шрифт:
Алексей торопливо распахнул дверцу и, швырнув водителю пистолет, выпрыгнул на шоссе.
— Браток, — торопливо заговорил он, — я осмотрю состав, а ты дуй на комбинат. Там двое наших. Майор Проскурин из ФСК и полковник… черт, фамилию не помню… короче, полковник из военной прокуратуры. Они распутывают дело с похищением самолетов.
— Че-его? — не понял водитель.
— Ничего. В общем, всех к стене и руки на затылок. И будь осторожен. Те, на комбинате, вооружены автоматами.
На лице патрульного отразилась моментальная гранитная сосредоточенность, характерная для живущих
— Понял, не дурной чай, — кивнул он и ударил по газам.
Противно завизжали колодки, «жигуленок» рванулся с места, а Алексей уже бежал по шпалам, балансируя, стараясь не упасть на осыпающемся гравии. Слева, за узкой полоской леса, продолжало полыхать оранжевое зарево. Оно растекалось по небосклону, словно жирное суповое пятно по чистой рубашке.
Переднее стекло локомотива лопнуло при крушении, и, подойдя ближе, Алексей разглядел широкоплечую фигуру. Лицо боевика было сплошь залито кровью и напоминало одну из масок комедии «дель арте». Второй бугай увалился за кресло машиниста. Торчала только рука. Белая, переломленная в предплечье и согнутая под неестественным, страшным углом. Половина локомотива оказалась разворочена взрывом. В боку первого вагона-рефрижератора зияла рваная дыра. Куски металла, перекрученные, смятые, валялись тут же, на земле, на рельсах.
Алексей подбежал ближе. Номер вагона, Написанный черной краской, был едва различим за жирными кляксами копоти, и все-таки несколько цифр читались вполне сносно: «…31..8». Второй вагон. Тут номер уцеЛел полностью: «24777006». Алексей вытащил из кармана фотокарточки. Судя по снимкам, номера на первых двух вагонах должны быть: «44976552» и «86159113». Значит, «близнецы» уже отправились в путь. А что, если именно эти-то вагоны-двойники и являлись основными? Ведь по логике, вполне оправданно было бы сначала отправить наиболее ценный груз.
Алексей подбежал к одному из вагонов, сорвал пломбу и, откинув запорную рукоять, распахнул створку. Перед ним серебрился борт «МиГа» с цифрой 19 под обтекаемым фонарем. Сомнений не оставалось: это был тот самый «МиГ», на котором летел Поручик. Однако кому понадобилось взрывать состав? Проскурину с полковником? Зачем? Да и нечем. Сам Сулимо? Для чего?
Догадка была внезапной и пришла как-то сама собой, без усилий и долгих размышлений. Все вдруг встало на свои места. Комбинация, задуманная Садиковым, оказалась проста до гениальности… Алексей повернулся и побежал вдоль путей к горящему заводу…
…Патрульный метался на фоне горящих строений, словно птица вокруг разоренного гнезда. Заметив приближающуюся фигуру, он заполошно вскинул пистолет, затем, разглядев Алексея, опустил «ПМ» стволом вниз и завопил во все горло:
— Ну что? Живой есть кто? Или чего там?
Алексей отрицательно покачал головой:
— Два трупа. Хотя я пульс у них не щупал. Слушай, браток, ты с диспетчерской ближайшего железнодорожного узла связаться можешь?
— Могу вообще-то. А что?
— Давай свяжись. Выясни, были ли на этом участке сегодня еще какие-нибудь срывы. Аварии, задержки или что-нибудь подобное.
— Ага, понял. — Водитель метнулся к машине.
— Погоди! — крикнул Алексей ему вслед. —
— Там, — патрульный махнул рукой в сторону приземистого кирпичного здания. — Мертвяки. Штук сорок. Всех «помочили». А живых никого не видал.
Алексей почувствовал, как сердце его проваливается в холодную пустоту. Живых не видел. Неужто Проскурин и полковник там, среди трупов, изрешеченные пулями…
— Ладно, беги узнавай.
Он сперва пошел, а затем и побежал к указанному строению. В просвете справа мелькнули ряды колючей проволоки — ограждения, широкая площадка и стоящий на ней «Ми-24». Та самая машина, на которой убийцы прилетали в Старошахтинск.
В груди Алексея бушевали странные чувства. Он ощущал отчаяние от мысли, что Проскурин и полковник скорее всего погибли, и в то же время его пожирало дикое, до дрожи, возбуждение. Теперь роли переменились: Саликов и компания волей-неволей должны были бежать — точь-в-точь, как Алексей все эти три дня, — а он преследовал…
Кирпичное строение, видимо, отводилось под склад. Внушительных размеров помещение с высоким потолком и шершавым бетонным полом, оно было сплошь заставлено обычными пружинными койками. Алексей потянул дверь, шагнул внутрь и замер на пороге, скованный ужасом.
Превращенный в казарму склад оказался изрешечен пулями и забрызган кровью от пола до потолка. На бетоне чернели лужи крови. Громадные, похожие на маленькие озера. Изорванные в клочья тела лежали повсюду. Патрульный не преувеличил. Здесь было никак не меньше сорока трупов, может быть, даже больше. И все молодые. Алексей не заметил никого старше двадцати. Судя по всему, солдаты спали, когда убийцы вошли в казарму и открыли ураганный огонь. Самые везучие умирали во сне, другие успевали проснуться и даже вскочить, но тут же падали снова, опрокинутые свинцовым дождем. По расположению тел без труда можно было догадаться — мальчишки от страха потеряли голову, превратились в обезумевшее стадо. Однако убийцы были беспощадны. В их планы не входило оставлять свидетелей. Пол у дверей оказался сплошь застелен латунным ковром. Наверное, боевики Сулимо расходовали обойму за обоймой, пока не стихли последние стоны.
В воздухе плавал сладковато-прогорклый запах крови и порохового дыма. Алексей схватился за живот и выскочил на улицу. Его вывернуло. Он выпрямился, привалившись спиной к кирпичной стене и жадно глотая морозный воздух широко открытым ртом.
Основное здание продолжало полыхать. Пламя уже выбралось на крышу и теперь весело потрескивало, вскидывая к темно-синему небу желтые языки-руки. Вдали отчетливо выли сирены. Сюда уже спешили милиция, пожарные и «скорые».
Подошел патрульный:
— Что, плохо? Во! Чего наделали, гады! Я тоже чуть не стошнил…
Алексей выплюнул кислую вязкую слюну и сипло спросил:
— Ну что? Насчет аварий?
— А… Да… Диспетчер волосы рвет. Кричит, в одно дежурство столько ЧП. Говорит, удавится. Как думаешь, вправду удавится?
— Что с аварией?
— Была. Часа полтора назад. Товарный состав встал. Хотели ремонтников послать, да машинист сказал: сами управимся.
— Быстро управились? — Алексей понемногу приходил в себя.