Сдохни или умри
Шрифт:
Одет король сильфов был в полные латы: красно-золотые и, под стать его фигуре, даже на вид неподъёмно-тяжёлые. Открытых участков тела не было, кроме головы. Здоровяк не надел шлем, и я увидел его лицо: грубое, будто высеченное небрежным скульптором из камня.
Тяжёлый подбородок, мощные надбровные дуги, широкие скулы, нос с горбинкой… Он был воплощением брутальности, и густые каштановые бакенбарды только дополняли образ, а стянутые в хвост длинные волосы и жёлтые глаза делали вид Орилеба непередаваемо хищным. Что-то внутри меня кричало и било тревогу: беги! Опасность!
Король
— Убери зубочистку, мальчик, — пробасил король, и я понял, что мне напоминает его голос: работающий близко сабвуфер. От него такая же дрожь распространяется. — Ты этой игрушкой даже не поцарапаешь моих доспехов, но меня она очень нервирует. Я НЕНАВИЖУ, когда в меня тычут оружием. Ты готов пройти по этому пути до конца?
— Пионер всегда готов, — буркнул я. А что я не пионер — фэнтези-фей понятия не имеет. Буду считать, что право на красный галстук мне дали прохождение «Бесконечного лета» на все концовки и отсмотренный «Пищеблок».
Орилеб оскалился — я поднял копьё выше. Ну нафиг, и это — улыбка? Такой рожей только запоры лечить. У него ещё и клыки, как у вампира.
— Чувствуется воспитание Максимуса, — хмыкнул король. — Смелый, упрямый, и не особо умный. Да и лицом на отца похож.
— Моего отца зовут Максим, — отозвался я, чувствуя глухое раздражение. Терпеть не могу бесцеремонность. А он ещё знает о происходящем гораздо больше меня, и всеми силами это показывает. Только в курс дела вводить не торопится. — Как и меня.
— Ложь! — прорычал Орилеб. — Я не приемлю лжи, мальчик. Но понимаю, что и тебе лгали всю жизнь. Твой отец, Максимус, дважды предатель. А если вспомнить, что он скрыл от трёхглазой суки своих детей — даже трижды. И ты по законам Системы теперь Икар. Имя выбрано, и так просто его не сменить. — Он хмыкнул. — Впрочем, кому-то даже не давали выбрать. Поверь, мальчик, Кровавый Король знает, о чём говорит.
— Я смотрю, тут все что-то знают: Система, ты, — отозвался я. — Одному мне ничего не понятно. Объяснишь, или ты тут просто поздороваться?
— А вот это уже от тебя зависит, — Орилеб махнул рукой — и у него за спиной из воздуха с белой вспышкой появилось кресло с высокой спинкой. Из панели быстрого доступа, что ли? Его крылья рассыпались серебряной пылью, и он уселся, сложив ногу на ногу. — Я предлагаю тебе, мальчик, не плясать под дудку Системы, а присоединиться ко мне. Зачем тебе проливать кровь за чужие долги? Ты ведь даже не понимаешь, где оказался и зачем?
— Так объясни мне, — я всё-таки опустил копьё. Глупо угрожать тому, кто спокойно сидит и агрессии не проявляет. — Ты правда думаешь, что я поверю случайному мужику?
— А кому ты поверишь, мальчик? Старой трёхглазой суке, которая притащила тебя сюда против воли? Притащила, чтобы убить тебя — об меня. Как десятки потомков предателей
Я напрягся. Система мне в самом деле дала статус потомка предателей. Что это значит — я понятия не имею. А он активно обвиняет отца. «Трижды предатель». «Скрывал детей от Системы». Даже если так — пофиг. Я верю, что у отца были причины так делать. Только он объегорился по полной, не рассказав правду нам с Леной. Поверить в такое сложно — ну так он мог и крылышки показать, и чёрную паутину кастануть. Блин…
Отец всю жизнь готовил нас — и никогда не говорил, к чему. Просто — к сферическому апокалипсису в вакууме.
Да, я сейчас серьёзно.
Мы выросли с твёрдой уверенностью, что наши умения пригодятся. Отец вечно пропадал по три-пять месяцев, возвращаясь ненадолго, только чтобы устроить нам с сестрой очередной сурвайвал-марафон.
Он поклялся нам, что не бандит и не какой-нибудь киллер, когда мы, ещё совсем мелкие, пытались узнать, чем он вообще занимается. С деньгами-то у нас проблем не было никогда. Мы не шиковали — но и нужды никогда не испытывали. И на наше обучение отец тратился ОЧЕНЬ щедро. Не на школы, конечно — на свои уроки выживания и нагиба.
Правда, и никакой конкретики про свою работу он так и не сказал — до сих пор. И теперь, возможно, никогда и не скажет.
Это смешно, но мы с Леной решили, что он шпион. Такой вот Джейсон Борн, только русский. С Бондом у него никогда ничего общего не было: ни костюмов, ни лоска. Зато были тяжеленный взгляд и в каждом жесте проступающая хищная натура.
Вариант со шпионом объяснял, откуда у отца его навыки, и объяснял, почему он всерьёз ждёт конца света. Точнее, мы про конец света придумали сами, он на эту тему только шутил. Сейчас это стало понятно особенно чётко. Мы с Леной думали, отец имеет доступ к информации с самого верха.
Сочинили сказку, и сами же поверили.
Думать сейчас, правда, нужно было совсем о другом. Орилеб сам сказал, что он — финальный босс. Местные Вергилий, Алдуин, Дахака и Кибердемон в одном лице. И этот факт игнорировать нельзя.
— А ты, весь такой добрый и пушистый — просто стенка, об которую все нечаянно убиваются, да? И ни в чём не виноват? Все сами спотыкаются, падают, а откуда двадцать ножевых и следы изнасилования — непонятно?
Король опять усмехнулся, и у меня по спине побежали мурашки. Не вставать снова в боевую стойку я себя заставил усилием воли. Ну, хоть не дёрнулся и спокойное лицо сохранил. Этому зверю нельзя показывать слабость. Пока что он меня хотя бы уважает.
Правда, если захочет убить — всё равно убьёт. Просто с уважением.
— Не я придумал эти правила. Система изменила наш мир тысячу лет назад, и всех под себя прогнула. Я — дичь, предмет охоты. Вы — мясо, которое она бросает в меня. Пройдёшь испытание — узнаешь сам. Вам дают сорок дней на объединение и прокачку, после — телепортируют ко мне в замок. И выбора нет ни у меня, ни у вас. Старая сука умеет заставлять, она для того и существует.
— А ты, значит, предлагаешь выйти из системы? — хмыкнул я. В голове сам собой всплыл древний мем с пацаном-плоскоземельщиком: «очнитесь, вы живёте на плоскости».