Сдвиг времени по-марсиански (сборник)

Дик Филип Киндред

Она переняла это у японцев. Это спокойное отношение к смерти, так же как и возможность зарабатывать на жизнь с помощью дзю-до. Как убивать и как умирать.

Янг и джин, свет и мрак восточной этики.

Но все это в прошлом. Здесь страна протестантская.

Хорошо сознавать, что эти ракеты наци проносятся над головой, а не садятся здесь, не находя ни малейшего интереса в Канон-Сити, Колорадо, а также в штатах Юта и Байоминг и в Восточной Части Невады, ни в одном из этих пустынных штатов, представляющих из себя огромное, пустынное пастбище. «Мы не

представляем из себя ценности, — сказала она себе. — Мы имеем возможность тихо жить сами по себе, если нам захочется, если это имеет для нас какой-то смысл».

Послышался звук открываемой двери одной из душевых. Хрупкая, хорошо сложенная мисс Дэвис, уже одетая, с сумочкой под мышкой.

— О, вы ждали, миссис Фринк? Извините меня.

— Ничего, не беспокойтесь, — ответила Юлиана.

— Вы знаете, миссис Фринк, я стольким обязана дзю-до. Мне думается даже большим, чем дзен.

— Поджимайте губы способом дзен, — сказала Юлиана. — Теряйте в весе посредством безболезненных упражнений. Извините меня, миссис Дэвис. Я такая рассеянная. Я не хотела обидеть вас.

— Они очень навредили вам? — сказала мисс Дэвис.

— Кто?

— Япошки. Прежде, чем вы научились, как вам защищаться?

— Это было ужасно, — сказала Юлиана. — Вы ведь никогда не были на побережье, там, у них?

— Я никогда не выезжала из Колорадо.

Мисс Дэвис задумалась.

— Это могло произойти и здесь. Этот район они ведь тоже могли оккупировать.

— Но теперь-то уж поздно!

— Никогда неизвестно, что они собираются сделать, — сказала Юлиана.

Они так умело скрывают свои замыслы.

— Что они заставляли вас делать?

Мисс Дэвис, прижав сумку обеими руками к телу, придвинулась поближе, чтобы не упустить ни слова.

— Все, — ответила Юлиана.

— О, боже! Я бы боролась, — сказала мисс Дэвис.

Юлиана извинилась и вошла в освободившуюся кабину — приближался кто-то еще с полотенцем в руке.

Потом она сидела в закусочной «Вкусные жареные бифштексы Чарли», перечитывая в который раз меню. Автомат в углу играл какую-то мелодию в стиле «кантри»: банджо и чувствительно-сдавленные стоны. В воздухе стоял Тяжелый запах жареного сала. И все же в закусочной было тепло и уютно и это подняло ей настроение. Водители грузовиков у стойки, официантка, массивный повар-итальянец в белом пиджаке, отсчитывающий мелочь в кассе.

Завидев ее, Чарли подошел, чтобы лично принять заказ. Улыбаясь, он заговорил, растягивая слова:

— Миссис хо-о-оти-и-ите чаю?

— Кофе, — ответила Юлиана, терпеливо перенося юмор повара.

— Да, да, — сказал Чарли, склоняясь перед ее столиком.

— И сэндвич, с горячим бифштексом и соусом.

— Может козьи мозги, пожаренные на оливковом масле, и черепаховый суп?

Двое водителей повернулись на высоких стульях и тоже ухмыльнулись шутке и вдобавок получили удовольствие, заметив, какая она привлекательная. И хотя она не подняла глаз на шутника-повара, она чувствовала, что шоферы внимательно ее рассматривают.

Она знала, что многие месяцы занятий

дзю-до пошли на пользу ее фигуре. Она знала, что находится в хорошей форме и может нравиться мужчинам.

«И все это благодаря мышцам плечевого пояса, — подумала она, перехватив их взгляды. — Такое же сложение у танцовщиц. И дело здесь не в размере бюста. Посылайте своих жен в гимнастический зал, и мы их переделаем. И у вас будет гораздо больше удовольствий в жизни».

— Держитесь от нее подальше.

Повар подмигнул шоферам.

— А не то она зашвырнет вас в ваши жестянки.

— Откуда вы едете? — спросила она у более молодого водителя.

— Из Миссури, — ответили оба.

— Вы из Соединенных Штатов, — удивилась она.

— Да, — сказал шофер постарше, — из Филадельфии. Там у меня трое ребятишек, старшему одиннадцать.

— Послушайте, — сказала Юлиана. — Там действительно легко найти хорошую работу?

Ответил водитель помоложе:

— Конечно. Если у вас подходящий цвет кожи.

У него самого было смуглое вытянутое лицо и курчавые черные волосы.

Выражение глаз стало застывшим и жестким.

— Он «воп», — сказал старший.

«Итальяшка», — подумала Юлиана. Так называли итальянцев презиравшие их коренные жители восточных штатов.

— А разве Италия, — сказала Юлиана, — не победила в войне?

Она улыбнулась молодому водителю, но ответной улыбки не последовало.

Вместо этого он еще яростнее сверкнул глазами и неожиданно отвернулся.

"Извини меня, — подумала она, но вслух ничего не сказала.

Я не могу спасти ни тебя, ни кого-нибудь другого, от того, что вы смуглые". Она вспомнила о Фрэнке. — «Интересно, жив ли он еще? Может сказал что-то невпопад, что-нибудь не так сделал… Нет, — подумала она. — В какой-то мере ему же нравятся японцы. Возможно, он чувствует себя похожим на них, они ведь такие некрасивые, как и он».

Она всегда говорила Фрэнку, что он противный. Крупные поры на лице, большой нос. У нее сомой была очень гладкая и красивая кожа, даже чересчур. «Неужели он там погиб без меня? Финк — это зяблик, мелкая пташечка. Говорят, что мелкие птицы живут не долго».

— Вы отправляетесь нынче же вечером? — спросила она у итальянца.

— Завтра.

— Если вы так несчастны в Соединенных Штатах, почему бы вам не переехать сюда навсегда? — спросила она. — Я уже давно живу на Среднем Западе, и здесь не так уж плохо. Раньше я жила на побережье, в Сан-Франциско. Вот там цвет кожи значил гораздо больше.

Сгорбившись у стойки, он бросил на нее долгий взгляд.

— Леди, провести хотя бы один день или одну ночь в такой дыре, как эта, уже само по себе несчастье. А жить здесь? Господи, если бы мне удалось найти какую-нибудь другую работу, а не торчать все время на дорогах и не обедать в таких забегаловках!

Заметив, что повар побагровел, он замолчал и принялся цедить кофе.

Водитель постарше заметил ему:

— Джо, ты — сноб.

— Вы могли бы жить в Денвере, — сказала Юлиана. — Там гораздо лучше.