Се?рфер. Запах шторма

Востро Анна

— Нет. Мне нравится, как двигаешься ты.

— И всё-таки, — не унимаюсь я, останавливаясь перед ним, — Девушка, так чувственно танцующая с огнём, не может не волновать!

— Меня больше волнует девушка, так чувственно танцующая на остром лезвии собственного язычка, — обняв меня за талию, с проявившейся хрипотцой в голосе, очень медленно произносит Кир.

— Правда? И насколько же сильно тебя волнует эта девушка?

Касаюсь большим пальцем уголка его рта, демонстративно повторяю тот самый коронный жест, чертя большим пальцем с нажимом линию через губы и, невольно вздрагиваю, не ожидая, что он поймает и прижмёт палец ладонью,

а затем прикусит его зубами и примется невозмутимо ласкать языком. Подаюсь вперёд, зачарованно наблюдая за происходящим, и он немедленно притягивает меня к себе, переключаясь с пальца на мой рот.

Этот поцелуй длится долго, и он так похож на тот, на рассвете, сегодня утром. С той лишь разницей, что тот был с лёгким привкусом прощания, а этот зовёт, просит, ласкает с надеждой на продолжение.

Пару минут спустя Кир прижимает мою голову к своему плечу, зарывается носом в мои волосы где-то в области виска, и глухо произносит слова, которые я никак не ожидаю от него услышать.

— Гораздо сильнее, чем мне хотелось бы.

***

Лежат в краю дороги,

Затоптанные в грязи,

Засушенные фиалки

Как символ ушедшей любви.

Хриплый голос вокалиста несётся со сцены музыкального фестиваля в старом парке аттракционов. Романтичная дурочка снова полностью завладела мною, и мне хочется, чтобы этот вечер продолжался как можно дольше. Чтобы как можно дольше он обнимал меня за талию, прижавшись к моей спине, и покачиваясь вместе в тягучем ритме медленного блюза. И как можно дольше мною владело это необыкновенное состояние расслабленной романтической неги. Но у него свои планы. Кир принимается целовать моё плечо, продвигаясь от него к шее и поднимаясь выше.

Вчера была здесь лужа,

А море — позавчера.

Засушенные фиалки

Давно накрыла волна.

— Не пора ли нам пойти к тебе? — лёгкое покусывание мочки уха.

Как приятно!

— Ммм, давай ещё побудем здесь.

— Испытываешь моё терпение? — рука соскальзывает с моей талии ниже.

— Нет. Просто откладываю удовольствие заполучить новые синяки на запястьях.

На пляже, у самого моря,

Они лежали вдвоём.

Засушенные фиалки

Напоены этим теплом.

— Удовольствия нельзя откладывать! Ими надо наслаждаться, лимончик, — проникает под подол платья, поглаживает бедро.

— И всё-таки, я хотела бы остаться здесь, ещё какое-то время, — возвращаю руку обратно.

— Нет, ты точно надо мной издеваешься!

— Тебе от меня только это нужно?

— А тебе от меня нужно что-то другое? — вкрадчиво мурлычет мне на ухо он.

А люди проходят мимо,

И им не хватает

тепла.

Засушенные фиалки

Давно накрыла волна.

— Чёрт, Кир! Ты можешь хотя бы ненадолго создать иллюзию романтики? Всем девушкам нужна романтика, не только секс. Даже на курорте.

— Вчера ты была более сговорчивая. Так зачем терять время сегодня?

— Ты невыносим. Надо было остаться с Радиславом.

Эту любовь уже не вернуть,

Любовь ушла навсегда,

А память — вино, и должна утонуть,

Живые цветы накрыла волна.

Накрыла волна.

— Ну, ты сейчас со мной. Значит, перспектива новых синяков тебя привлекает больше, чем невнятные прогулки при луне и накуренные поцелуи, — усмехается.

— Так! Ещё одно слово и я уйду!

— Лааадно, лааадно! Молчу, — тянет примирительно, выпуская меня из объятий и закуривает.

Но память не искалечишь,

Всегда остаются следы,

Засушенные фиалки,

Как символ ушедшей любви.

— Покажи мне свои синяки, — произносит тихо после пары затяжек.

Сдвинув рукава, вытягиваю руки вперёд, демонстрируя во всей красе «отпечатки», оставленные его пальцами. Протяжно присвистывает, осторожно подхватывает запястья, наклоняется к одному из них и нежно целует синяки, один за другим. И это выбивает меня напрочь из всех событий дня после пробуждения сегодня и возвращает к моменту в трейлере, когда его губы замерли на моей шее, там, где неистово бился пульс; к тому поцелую у подножия Хамелеона на рассвете; и к недавно сказанным на пляже словам.

А люди проходят мимо,

И им не хватает тепла.

Засушенные фиалки

Давно накрыла волна.

Он поднимает голову, замечает эту смесь эмоций в моих глазах, резко отпускает мои руки и снова кривит губы в усмешке.

— Ничего, до свадьбы заживёт!

Ну, что за человек! Бесит!

Эту любовь уже не вернуть,

Любовь ушла навсегда,

А память — вино, и должна утонуть,

Живые цветы накрыла волна.

Накрыла волна. [4]

***

Спустя некоторое время звучит неожиданный вопрос.

— Видишь, вон там за сценой самолёт?

За сценой, наполовину закрытый ею, действительно стоит настоящий самолёт Ан-24. Одна из старых достопримечательностей посёлка. Насколько я знаю, внутри в советские времена был детский кинотеатр.