Сеанс длиною в жизнь
Шрифт:
– Ната! Как же я рада тебя видеть! – сдержать свои истинные эмоции, как я это планировала с учетом нашего «душевного» телефонного разговора, мне все же было не под силу, и я просто набросилась на Герберову с распростертыми объятиями, как в детстве.
– А я тебя!
Обнимались мы не очень долго. Почти сразу перешли к взаимным комплиментам и откровенному рассматриванию друг друга.
– М-м-м, Надька, а ты все так же подражаешь Попес. Молодец, - одобряюще протянула Ангелина, пристально рассматривая мои «достоинства». – Вот только… По-моему, тебя все же как-то поубавилось немного.
–
Передо мной стояла молодая, но какая-то измученная и уставшая девушка. В ней было все, так сказать стандартный набор каждого человека – руки, ноги, голова. Но отсутствовал главный фактор именуемый ДУШОЙ.
Моя одноклассница в эти минуты напоминала мне те самые «суповые наборы», которые пользовались популярностью среди пенсионеров. Ничего лишнего – кожа и кости. Ее скулы торчала сильнее, чем не очень короткий нос. Хотя, признаться, раньше ее нос никогда не привлекал к себе лишнего внимания. Волосы, туго собранные в скудную гульку-дульку на самой макушке, лишь открывали и подчеркивали все недостатки чрезмерной худобы. Ее глаза, которые всегда были в числе достоинств Герберовой, из-за присущего им умопомрачительного блеска, сейчас были камнями мутной воды, закованные в темно-синие озера. Говорят, «синяки» под глазами появляются у людей, когда их печень не в порядке. Может именно поэтому Наташа сейчас находится в моем кабинете? Не смотря на ее идеальный прикид, я просто не узнавала в этой засушенной даме свою школьную подругу. Врожденным вкусом она обладала всегда, и, слава Богу, хоть это не растеряла за время своего отсутствия. Мысль о том, что ее привела в мой кабинет именно какая-то страшная болезнь, постепенно укоренялась. Ну не может здоровое тело так выглядеть! НЕ-МО-ЖЕТ!
– Спасибо за попытку сгладить правду, - словно заглянув ко мне в голову, процедила Наташа. – Но знаешь, я и без того, что легко читаемо на твоем лице, знаю - вид у меня не совсем презентабельный. Да что уж там – отвратный. Но обо всем по порядку.
Каких-то полчаса мы отвели дружеской беседе обо всем что было раньше, о том что нас связывало когда-то. Бегло побывали в школе. Затем в универах. А потом Ангелина резко свернула в другом направлении.
– В общем, Надь, говорить о прошлом нет смысла, о нем мы знаем все. Я здесь чтобы ты помогла разобраться в настоящем, иначе я просто сойду с ума.
Улыбка, которой Наташа меня совершенно не баловала, в этот момент исчезла вовсе. Веселые школьные воспоминание остались там, где им и было место. А оказавшиеся на моем столе сто долларов окончательно провели грань между дружбой и работой.
– Наташ, ты что, я никогда не возьму с тебя денег. Я всегда помогу тебе, в любое время дня и ночи. Когда только это тебе понадобится, но не как хапуга, судя по
– Надежда Мироновна, перестань. Все мы люди и все зарабатываем на свой кусок хлеба как умеем, и если ты не возьмешь от меня оплату, обижусь я, и обращусь к другому специалисту. Мы работаем для того чтобы зарабатывать, а не дружбу водить в рабочее время. Чистая и беззаботная дружба осталась далеко за поворотом юности, теперь же есть жизнь без иллюзий и родительской опеки. Настоящая. Со всеми ее достоинствами, недостатками и потребностями. Так что прекрати.
Слова Наташи были сухими и категоричными. А еще – здравыми. Действительно, мы уже не в школе, и если она пришла именно к психотерапевту, пусть даже им оказалась ее одноклассница, его работа должна быть оплачена.
– Хорошо. Убедила. – Я поспешно убрала со стола раздражающую глаза купюру. Может для Наташи я просто психотерапевт, но она все же моя подруга, а эта зеленоватая бумажка кричала о другом. – Что ж, Наталья Петровна, слушаю вас. Что вас беспокоит? С чем вы ко мне пожаловали и в чем причина вашего недуга?
Состряпав важную физиономию, максимально серьезно, как на допросе, начала я свой долгожданный сеанс. Мой помощник, Рыжик, активно мостился на коленях у Наташи, желая принимать непосредственное участие во всем происходящем. Видно ему по вкусу пришлась наша совместная практика и он тоже решил стать не просто моим любимцем, а незаменимым во всех вопросах специалистом.
Не ожидавшая такого внимания со стороны не замеченного до недавнего времени котенка, Наташа все же не стала его прогонять, а хоть и отстраненно, но ритмично, поглаживала мурчащее чудо.
– Надь, можно я все же буду тебя называть просто Надей, а не по имени отчеству?
– Да. Можно. – Все в том же деловом духе лаконично ответила я и полностью настроилась вникнуть в проблему дорогого сердцу пациента. Может хоть в этот раз у меня получится поработать словно в Голливудских фильмах. : )
– В общем, я к тебе с такой проблемой – парней так много холостых, а я стала любовницей женатого. Отчего теперь просто схожу с ума. А слова моей бабки Арины, которая все время моей бурной молодости отучала меня заглядываться на чужое – «Чужая шуба – не одежда, чужой мужик – не надежда», просто доводят меня до ежедневной истерики. Надь, я сейчас расскажу тебе, как все это произошло и завязалось так, что без твоей помощи не развязать. Ты уж помоги мне во всем разобраться. Как в школе, только по-взрослому.
В этот момент голос Герберовой был словно натянутая струна, а на глазах блеснули, хоть и ненадолго, слезы. Она как никогда была права, это уже не был разговор по душам двух подростков, знающих о любви ни больше, ни меньше, чем было пережито и прочитано в книгах. Это был взрослый разговор. Серьезный. Искренний. Настоящий. Болезненный. Не нужно быть психологом, чтобы понять - тема слишком остра для Наташи и моя задача помочь ей ровно на столько, чтобы услышать искренние слова благодарности и возможно даже увидеть искренние слезы счастья.