Седьмая из рода проклятых

Тома ДИ

Старуха встала на колени рядом с коровой, приподняла её голову и долгим взглядом посмотрела в глаза. Потом поднялась и стала морщинистыми ладонями гладить левый бок Зорьки, что-то тихо нашёптывая. Корова удивлённо подняла голову и протяжно замычала.

– Знаю, родная, потерпи, сейчас всё пройдёт, – продолжала Марфа. Движения её рук с бока переместились на крестец, поглаживания стали короче и резче. Корова снова замычала и стала вставать на ноги, мотая головой.

– Вот так, давай, не спеши, – подбадривала Марфа, не прекращая

свои манипуляции.

В коровник с пачкой соли и берёзовым веником вбежала Егоровна.

– Марфушка, родненькая…

– Подставь быстрее ведро под хвост, – скомандовал Марфа.

Корова мычала и тужилась, ведро пришлось как нельзя кстати. Наконец, освободив кишечник Зорька снова легла, но на ноги, как полагается.

– Разведи ей соль в воде и забери весь корм, только берёзу оставь, – выдавала распоряжения Марфа, – завтра утром зайдешь, скажешь как она. А в то место больше скотину не привязывай, плохое оно, тяжёлое.

– Хорошо-хорошо, как скажешь, спасибо, родненькая.

Вчера Егоровна поленились коров на луг вести и решила на задворках привязать, трава вроде сочная, густая. А обернулось вот чем, чуть Зорьку не потеряла, хорошо хоть Катька с Буренкой не отравились.

Марфу Егоровна провожала до самого крыльца её избы. В благодарность несла целую корзину добра: молоко, сметана, творог, масло, яйца. Оставив продукты на ступеньках, Егоровна ещё раз сказала спасибо и вернулась к себе. А Марфа, толкнув дверь, и вошла в дом.

– Вкусно у тебя тут пахнет, – с порога оценила старуха Галкины старания, – пойди, принеси с крыльца корзину, тяжёлая больно.

Галя занесла корзину в кухню и стала вынимать банки и свертки.

– А откуда это? Видно, что не с магазина.

– Вот городские, – усмехнулась Марфа, – конечно не с магазина, своё, деревенское, живое. Вот попробуешь, потом на магазинное плеваться будешь.

– Это Вам за корову дали? Вы ее вылечили?

– Вылечила, – скривилась Марфа, – только не "выкай" мне, можешь бабушкой звать, можешь Марфой, но давай по-простому, чай не в городе. Чем кормить-то будешь? – Марфа сняла с чугунной сковороды крышку и с удовольствием вдохнула смачный запах жареных карасей. Рядом в кастрюле стояла сваренная картошка, посыпанная свежим укропом.

– На огород ходила? – подмигнула Марфа Галке, – правильно, осваивай территорию, скоро здесь хозяйкой будешь.

Сели кушать, караси были мелкие, костлявые, особо не поговоришь, но Галку так и подмывало спросить:

– Бабушка, а как ты цену устанавливаешь за свои услуги? Я когда собиралась к тебе, мне сказали, что ты денег не берешь.

– Правильно сказали, не беру, – Марфа ловко вынимала вилкой косточки из рыбы, – и цену я не устанавливаю, каждый сам решает чем меня отблагодарить. Егоровна скотину держит, вот и наложила разного. Карасей на днях Петька принёс, я его матери давным-давно ногу лечила, так он до сих пор меня рыбкой балует. А ты вообще мне свою дочь будущую доверила.

Поняла?

– Поняла, – задумалась Галка. – А вдруг нехороший человек попадется, не отблагодарит тебя, уйдет просто так.

– Ну так жизнь по местам расставит, от него всё равно убудет, а мне вернётся. Кто не платит сразу, тот платит с процентами. Везде равновесие должно быть, понимать должна, не маленькая уже.

Старуха плеснула себе молока в кружку и направилась к себе в комнату.

– Я отдыхать, где твоя комната – знаешь, можешь дом осмотреть, можешь по деревне погулять, но ко мне не входи, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – Галка проводила старуху взглядом и решила выйти на крыльцо. На улице наступали сумерки, Галка села прямо на ступеньках. В траве во всю стрекотали кузнечики, прохлада садилась на плечи, а в нос забивался сладкий запах флоксов, растущих на клумбе рядом с крыльцом. Девушка думала про равновесие, методично прихлопывая вездесущих писклявых комаров. На ум пришла старая поговорка: "Что Бог не делает, всё к лучшему".

Часть 4

– Бабушка, а где та чёрная комната? – задала Марфе Галка давно мучащий её вопрос.

Уже почти два месяца, как Галина жила в деревне. Быт они наладили, всю работу по дому Галя взяла на себя. Завели кур и маленькую козочку. Скучно не было, днём работали, а вечером баба Марфа рассказывала Галке про жизнь.

– Какая комната? – не сразу поняла старуха.

– Ну та, в которой ты меня принимала, когда я к тебе первый раз пришла. Я сколько здесь живу, так и не смогла её найти.

Бабка Марфа рассмеялась:

– Плохо искала, раз найти не смогла. А зачем тебе та комната?

– Просто интересно стало. Я много раз видела, как ты людям помогаешь, заводишь их в переднюю, дверь закрываешь, а потом они выходят и благодарят тебя. А меня ты в другую комнату водила, вот мне и интересно стало – где же она?

Марфа задумалась, а потом сказала:

– Сейчас глаза тебе завяжу и отведу в ту комнату, раз тебе она так нужна.

Галка согласилась.

Марфа принесла платок, завязала Гале глаза и, развернув ее, повела по коридору. Галка считала шаги и повороты, чтобы запомнить дорогу. Девушке казалось, что старуха просто водит ее туда сюда по коридору, наконец скрипнула дверь, и Марфа сняла с нее платок.

Перед глазами всё было в точности как в первый раз, когда Галина приехала сюда за помощью. Тот же стол, покрытый черной бархатной скатертью, тяжёлые черные шторы на окнах, множество свечей и полка с иконами в углу.

– Ну что, та комната? – спросила бабка Галину.

– Да, та, – изумленным голосом ответила девушка. – Но мы ведь не выходили во двор, мы вообще никуда не выходили, неужели сюда ведёт потайная дверь?

Марфа рассмеялась и взяла с полки маленький темный пузырек.

– На, нюхни, только не глубоко, а то обожжешься.