Седьмая руна

Каблукова Екатерина

– Этьен Богарне! Что вы здесь делаете?

Срывающийся от испуга голос заставил поморщиться.

– Профессор?

Ле Шовен подбежал к бывшему ученику, схватил ладонь и потряс. Руки преподавателя подрагивали, а на залысинах блестели капельки пота

– Это… это так ужасно! Кто-то подменил тело… Хорошо, что мы не начали демонстрацию!

Краем глаза Этьен заметил, что полисмаги с удивлением переглядываются. В их понимании некроманты, имеющие дело с мертвыми, не должны были так реагировать на очередной труп.

Пьер попытался

обратить внимание напарника на странную реакцию, но Этьен только отмахнулся. В отличие от остальных, он прекрасно знал, что в Суар де Бонне профессора вели только лекции, а на кладбища с адептами ходили младшие преподаватели и ассистенты.

Он так же понимал, что руководство академии, дорожа репутацией учебного заведения, с радостью скрыло бы происшествие, избавившись от неопознанного тела, но на лекции присутствовало слишком много народа, поэтому пришлось вызвать полисмагов.

Ректор Суар де Бонне лично заручился поддержкой префекта. Тот, в свою очередь, счел, что никто не возьмется за дело с такой тщательностью и деликатностью, как бывший адепт. А поскольку де Гра отказался, префект перевел все в управление и лично назначил капитана Богарне вести следствие. По всей видимости, начальник полисмагического управления не учел, что именно капитан Богарне не питает трепетных чувств к академии и не станет идти на сделку,и скрывать нарушения.

Отказываться, как это сделал его заклятый враг, Этьен не стал, хотя не питал иллюзий относительно того, что мундир полисмага поможет ему избежать насмешек и сплетен за спиной. Поэтому следовало быть крайне внимательным и замечать любую мелочь,а это у капитана Богарне всегда получалось неплохо.

– Надеюсь, здесь ничего не трогали? – он подошел к телу, накрытому простыней.

– Я распорядился оставить все как есть, – подтвердил сержант Моро. – Только труп пришлось спрятать из-за адептов.

Криво усмехнувшись, Этьен взглянул на притихших первокурсников. Похоже, начало этого семестра запомнится им навсегда.

– Рассматривали голую женщину? Никогда не видели? – ухмыляясь поинтересовался Пьер и заслужил от напарника суровый взгляд.

– Не в том дело. Там… там трудно описать, – продолжил сержант.

– Мы вызвали некроманта из управления, – отрапортовал Тома. – Он проверит все.

Словно в ответ из-за кафедры раздался смешок. Этьен повернулся и замер, встретившись взглядом с самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел. Волосы цвета спелой пшеницы, стянутые в тугой узел, подчеркивали изящество длинной шеи, глаза цвета морской волны притягивали, словно два омута. Даже легкая горбинка на носу не портила лицо, а лишь придавала определенный шарм.

Скромное серое платье, украшенное белоснежным воротником, не могло скрыть соблазнительных очертаний фигуры.

Этьен вдруг понял, что непростительно долго рассматривает ее.

– Прошу прощения, мадам... – начал он.

Красавица приподняла брови и улыбнулась, словно была на светском приеме, а не в академии.

–

Мадемуазель, – поправила она.

– Простите, – повторил капитан, начиная злиться на самого себя за глупость. – Мадемуазель?..

– Я мадемуазель д’Эгре, ассистентка профессора Ле Шовена, – совершенно правильно истолковав вопрос, она подошла и по-мужски протянула руку. – Очень приятно…

Она не сказала стандартное: “К услугам вашим”, – но в ее устах это прозвучало бы слишком двусмысленно. Этьен кивнул и осторожно коснулся узкой ладони. До него доходили слухи о нескольких девушках, которые смогли закончить Суар де Бонне, но он и не знал, что кто-то из них смог получить диплом по некромантии.

– Капитан Богарне, – в который раз представился он. – Я буду вести расследование.

– Я поняла, – мадемуазель д’Эгре выжидающе взглянула на полисмага, в глазах мелькнули огоньки смеха, а Этьен осознал, что все еще удерживает ее руку в своей.

– Простите, – он быстро разжал пальцы.

Франсуаза склонила голову, судя по улыбке, она прекрасно понимала, какой эффект вызывает ее внешность. Полисмаг скрипнул зубами и поклялся сам себе, что с мадемуазель д’Эгре его будут связывать только деловые отношения.

– Д’Эгре, – пробормотал Пьер, – уж не родственница ли вы графа Гастона д’Эгре?

Девушка нахмурилась:

– Это как-то относится к убийству?

Пьер смутился:

– Н-нет, но…

– В таком случае не лучше ли вам приступить к исполнению своих обязанностей?

Этьен нахмурился. Он вспомнил, что дочь графа д’Эгре действительно была в числе тех девушек, кто поступил в Суар де Бонне. Странно, что граф и графиня позволили ей сначала учиться, а потом и работать в академии.

Еще и ассистентом профессора, питавшего слабость к хорошеньким мордашкам. Хотя именно эта слабость могла объяснить все, кроме одного: что такая красавица нашла в лысеющем толстом профессоре. И почему граф д’Эгре до сих пор не вмешался.

Но капитан Богарне прибыл в академию не для того, чтобы выяснять порочащие связи. Он повернулся к возвышению, приподнял простыню и убедился, что на теле нет одежды, и обвел взглядом адептов. Перепуганные больше полисмагами, чем происшедшим, они во все глаза следили за действиями стражей порядка.

Мрачно усмехнувшись, Этьен поднял край простыни, открывая лицо и плечи жертвы. Над головой послышались сдавленные охи, а один из адептов, вихрастый юноша, закатил глаза и сполз под парту.

Пьер направился к нему.

– Кто-нибудь ее знает? – холодно поинтересовался капитан. Судя по вытянутым физиономиям, даже если кто-то и был знаком с девушкой при жизни, то сейчас вряд ли вспомнил бы это.

– Боюсь, капитан, адепты слишком потрясены случившимся, чтобы мыслить здраво, – вмешалась ассистентка профессора. Она так и осталась стоять за спиной полисмага, с интересом наблюдая за его действиями. – К тому же они замерзли, поскольку сидели здесь больше часа, ожидая вашего прибытия.