Седьмая руна
Шрифт:
Франсуаза уклончиво отвечала и, сославшись на неотложные дела, спешила дальше. Ей очень хотелось обернуться, чтобы проверить, идет ли полисмаг следом, но она опасалась выдать его. Приходилось ограничиваться переглядыванием с Бонни, то и дело отбегавшим от хозяйки якобы понюхать очередной угол дома. На самом деле, пес очень внимательно следил за капитаном Богарне, который шагал по другой стороне улицы.
Дневная жизнь центра Паризьенны уже замерла, а ночная еще не началась, поэтому около собора почти никого не было,
В этот момент солнце окончательно скрылось за темными шпилями храма, окрасив небо в карминно-алый цвет. Девушка поежилась. Она не любила закаты, предпочитая видеть могилы в холодном свете полной луны. Почувствовав неуверенность хозяйки, Бонни подбежал и прижался к ноге. Франсуаза погладила его и, улучив момент, обернулась. Надвинув невесть откуда взявшуюся кепку на глаза, Этьен стоял у ограды и с деланным безразличием смотрел на могилы. Никто бы и не заподозрил в слегка ссутуленной фигуре разыскиваемого полисмага.
Воспрянув духом, девушка прошлась по тропинкам. Ноги сами привели ее к могиле мэтра Мортелли. Франсуаза с горечью взглянула на покосившееся надгробие. Странно, что за могилой никто не следил. Девушка задумчиво провела рукой по камню, все еще хранившему солнечное тепло. Показалось, что он скользнул под ладонь, вибрируя, словно урчащая кошка. Франсуаза нахмурилась и одернула руку. В этот момент Бонни предупреждающе рыкнул.
– Добрый вечер! – поприветствовала мадам Жюйсанс, подходя к могиле. – Рада, что вы отозвались на мое послание и пришли.
Одетая в темное платье и капор, скрывавший лицо, она ничуть не напоминала самоуверенную хозяйку публичного дома.
– Добрый вечер, – на всякий случай Франсуаза положила ладонь на шею пса, успокаивая. – Вы хотели со мной встретиться?
– Да, у меня было весьма занимательное утро. С полисмагами, явившимися с обыском в мой дом! Знаете, что случилось?
– Да. Ко мне они тоже приходили.
– Вот как? – взгляд мадам Жюйсанс стал очень тяжелым. – И?
– Я уверила, что не знаю, где сейчас Этьен Богарне.
– И они поверили?
– Дочери графа д’Эгре сложно возражать.
– Верно. Но что скажет ваш отец?
Франсуаза передернула плечами. После встречи с графом на крыльце особняка она постаралась не думать об этом.
– В конце концов, я совершеннолетняя, – напоминал она собеседнице.
– А еще вы незамужняя девушка, которая не способна сама отвечать за свои поступки, – кивнула та, усмехаясь. – Ладно, чем я могу помочь?
– Простите?
– Мадемуазель д’Эгре, будем откровенны: мы можем презирать и подозревать друг друга, а можем попытаться объединиться, чтобы помочь тому, чья судьба не безразлична нам обеим.
Она приподняла брови, искренне наслаждаясь смущением Франсуазы.
– Думаете,
Мадам Жюйсанс не успела ответить, когда ее прервали.
– Будет лучше, если ты не станешь вмешивать Франсуазу в это дело, ба! – Этьен подошел к ним, делая вид, что рассматривает могилы.
– Считаешь это своей прерогативой?
Ухмылка преобразила степенное лицо мадам, выдав ее сущность.
– Считаю, что у нас мало времени. Что ты узнала?
– Что Мишель покровительствовал де Гра.
– Лионель?
Мадам Жюйсанс смерила внука насмешливым взглядом:
– Гаспар. Де Гра нужны были деньги, и он увел у меня Мишель. А в последнее время курочка перестала нести золотые яйца.
– Интересно, почему?
– Не знаю. Как ты понимаешь, мы с Мишель не были подругами!
– Еще бы! – широко улыбнулся полисмаг. – Ты продала ее невинность дважды!
– И, заметь, никто не пожаловался! – расхохоталась мадам Жюйсанс.
В этот момент Бонни оглушительно залаял.
– Ни с места! – донеслось от кладбищенских ворот. – И не смейте применять магию! Вы окружены!
Этьен вполголоса выругался и с укором взглянул на бабушку.
– Я проверяла, хвоста не было! – возмутилась она.
– А магия? – полисмаг провел рукой вдоль корсажа. Под его пальцами темная ткань полыхнула золотом. Мадам Жюйсанс опустила голову.
– Бездна… я не подумала, что они поставят…
– Или слишком хорошо все продумала, – Этьен не сводил взгляд с приближающихся полисмагов. – Нет, все-таки не подумала. Отделение де Гра. Эти не будут церемониться!
– Надо что-то делать! – воскликнула Франсуаза.
От волнения она хлопнула ладонью по надгробию. Камень снова завибрировал, а потом покачнулся. Франсуаза недоверчиво следила за тем, как он отъехал в сторону, открывая изумленным взглядам присутствующих искрящуюся воронку. В вечерних сумерках она показалась особенно яркой. Белесый дым заструился по земле, обволакивая могилы. Мадам Жюйсанс охнула и попятилась.
– Этьен, – выдохнула девушка, – это же портал!
Полисмаг бросил еще один взгляд на переливающуюся зеленым воронку, а потом на людей де Гра. Напуганные всплеском магии, они осторожно приближались к могиле.
– Не двигайтесь!
В руках одного из них мелькнула магическая сеть. Туман со злобным шипением пополз ей навстречу, словно желая напитаться этой силой. Воронка засветилась еще ярче. Опасаясь, что преступники уйдут, один из стражей правосудия кинул сеть. Искры магии светлячками закружили в белесой мгле тумана, моментально отсекшего стоявших у надгробия от остальных.
– В портал живо! – скомандовал Этьен, хватая за руку Франсуазу.
За бабушку он не беспокоился: по Паризьенне давно ходила поговорка, что, если у кошки девять жизней, у мадам Жюйсанс их девятнадцать.