Седьмая Стихия
Шрифт:
— Теперь узнал? — я улыбнулась.
— Тэль?.. — ошеломленно выдохнул Азанэль. — Но как?
— Потом, Азанэль. — я погрустнела. — Это все…
— Не надо ничего объяснять. — спокойно ответил друг.
— Может, в таком случае, познакомишь меня со своей супругой? — подмигнула я девушке.
— Разумеется, — улыбнулся эльф. — Эльбет, это Тэль, та самая девушка, в честь которой мы назвали свою дочь. Тэль, моя жена, Эльбет.
— В честь меня?! — охнула я. — Ой, смотри,
— Боюсь, что уже поздно, — с притворной грустью сказал друг.
— Кхм. — кашлянула я. — Что же ты так плохо воспитываешь дочь, а, Азанэль?
— Воспитание тут не при чем. — улыбнувшись, ответила Эльбет. — Боюсь, здесь немалую роль сыграла дурная наследственность… — Она шутливо пихнула мужа локтем.
А я стояла и понимала, что все уже совсем не так, как было прежде. За эти двадцать лет многое поменялось. Вряд ли теперь я смогу просто так зайти в комнату к другу и потребовать научить меня какому-нибудь заклинанию, вряд ли теперь я смогу так же откровенно разговаривать с ним. Между нами словно выросла глухая стена, пусть и прозрачная, но все-таки… И имя этой стене: Седьмая Стихия.
Эльф посмотрел на меня, будто отгадав мое настроение, и сказал Эльбет, что скоро вернется. А сам подхватил меня под руку и повел в сторону сада.
— Ты повзрослела, Тэль, — тихий шепот раздался над моей головой.
— Что, совсем старая стала? — попыталась пошутить я.
— Нет. Просто… ты стала другой.
— С памятью предыдущих перерождений попробуй-ка останься прежним, — фыркнула я.
— Ты ведь не навсегда вернулась? — тихо уточнил эльф.
— Ты прав. У меня задание.
— Тэль… — Азанэль остановился и заглянул мне в лицо. — Аден умирает.
— ЧТО?!
— Нет, ты не правильно поняла! — поспешил успокоить меня эльф. — Его душа… Последние лет тринадцать я его не узнаю. Он замкнулся в себе, стал холодным… Да что там говорить! Я ни разу с тех пор, как ты… ушла, не видел его искренней улыбки.
— Азанэль, — я на миг прикрыла глаза. — Я очень хочу его увидеть. Но он меня не отпустит, да и я тогда не смогу уйти.
— А что если тебе явиться инкогнито? — тихо спросил друг. — Сегодня бал маскарад в честь пятого дня рождения нашей дочери…
— Я…
— Приходи, Тэль, — мягко сказал он.
— Зачем? — упавшим голосом спросила я.
— Может, подскажешь, что ему нужно… — пожал плечами Азанэль. — Ты же носитель его Син-эрр.
— Я-то знаю, что ему нужно. — вздохнула я. — Вот только дать ему это не в моих силах.
— Неужели твои Хранители не понимают, что, создавая новую Судьбу, обрекают
— Понимают. Но я сама сделала выбор и не имею права отступить назад.
— Тэль, я не хочу потерять друга. А я уже его теряю.
— Хочешь сказать, что раз я тому причиной, то мне и исправлять содеянное? — горько усмехнулась я. — Нет, Азанэль. Я тут почти не при чем… Он бросил вызов Хранителям и мне в том числе, как бы это смешно не звучало. Из-за этого я слышала каждое слово, каждую его мысль, когда он обращался к нам… Ты даже не представляешь, сколько усилий я приложила, чтобы тут же не броситься сюда… А потом, каюсь, я струсила и закрыла свое сознание. Я думаю, он это понял и потому перестал приезжать в храм Визинии.
— То есть сейчас вы не сможете прочесть мысли друг друга даже при прямом контакте?
— Да. Только от эмоций я не смогла уйти… Он перестал меня ждать.
— Нет, не перестал. — возразил вдруг брюнет. — Просто запрятал надежду так глубоко, что и сам забыл о ней.
— Не одно ли и тоже? — грустно улыбнулась я. — Азанэль, единственное, что я могу сделать — это стереть ему память о себе.
— А как же Син-эрр?
— Син-эрр… К сожалению, он будет постоянно напоминать Адену о том, что он упустил из виду что-то важное, но что… Этого он никогда не узнает.
— Ты ведь не сделаешь этого?
— Сделаю. — я ответила ему решительным взглядом. — Иначе он просто умрет, а этого я допустить не могу.
— Эх, Тэль, — похлопал меня по плечу друг. — Вы сами себя перехитрили.
— Ты прав. Если бы мы с самого начала были друг со другом полностью откровенны, возможно, все сложилось бы иначе. Жаль, что Судьба не терпит сослагательного наклонения.
— Пойдем обратно, — тихо сказал Азанэль, и мы пошли к замку, где эльф попросил меня сразу же перенестись в свою комнату и навести морок, потому что ему придется идти докладывать Адену, что приехала одна знатная особа, а потом перенестись обратно.
Я вздохнула и рассыпалась золотыми звездочками на глазах у восторженной малышки — дочери Эльбет и Азанэля.
В комнате ничего не изменилось. Вообще. Даже старинные фолианты с заклинаниями так же неаккуратно лежали на прикроватной тумбочке, а в шкафу висели мои старые джинсы. Кровать не была убрана, как будто я только вышла подышать свежим воздухом.
Он специально не стал ничего менять.
Я, навела морок: изменила только лицо, глаза и волосы остались прежними, потом села на кровать и закрыла лицо руками. Почему-то стало вдруг очень стыдно, будто я проникла в чье-то очень личное воспоминание… А эта комната была именно воспоминанием.