Седьмая заповедь
Шрифт:
— Нам снова будет хорошо, Эвелин, — выдохнул он, уткнувшись ей в шею.
— Мы можем и не вступать в брак, — смущенно предложила она. — Просто попробуем жить вместе. Это не будет так… ну, так бесповоротно. И если мы поймем, что сделали ошибку, то сможем легко исправить ее.
— Слишком легко. Меня не будут покидать опасения, что при первой же ссоре я потеряю тебя. Нет, если уж мы решимся, то окончательно и без всяких условий. Я не люблю половинчатых решений, как, думаю, и ты.
На лице его читалась непреклонная решимость. Он так уверен в себе. Так силен.
Но он не любит ее, и с осознанием этого факта ей придется жить. Хотя, не исключено, что со временем все наладится, придет и любовь. Она может возникнуть из близости — так же, как и из неприязни. Но случится ли это в данном случае? Если бы только Уоррен не был так раздосадован, увидев, с кем провел ночь. Если бы не это, Эвелин с радостью приняла бы его предложение в надежде, что со временем они полюбят друг друга. Но сейчас она понимала, что Уоррен сделал ей предложение, лишь руководствуясь порядочностью. Эвелин чувствовала, что обязана сопротивляться, но почему-то желание противостоять Уоррену иссякло.
Не глядя на него, Эвелин еле заметно кивнула.
— Хорошо. Мы… мы попробуем.
Он поцеловал ее в лоб, но когда склонился к губам, Эвелин быстро отвернулась и дрожащим голосом сказала:
— Сегодня… так много всего. Слишком много. И сейчас, прошу тебя, уходи. Я устала.
Поняв по ее тону, что силы Эвелин на пределе, Уоррен кивнул.
— Хорошо. Как следует отдохни, а завтра вечером мы куда-нибудь пойдем и на пару отпразднуем.
— Что? Ах, да, конечно, — попыталась она улыбнуться. — Прости, все произошло так быстро.
— Понимаю. Не волнуйся, скоро ты привыкнешь к мысли о замужестве. — Уоррен в очередной раз иронически улыбнулся. — И, как знать, может, она тебе даже понравится. Спокойной ночи, милая. Да завтра.
Избавившись от ошеломляющего напористостью Уоррена, Эвелин погрузилась в размышления. По крайней мере стало ясно одно: ребенок остается. Но выйти замуж за Уоррена?
На следующее утро Эвелин пришла к выводу, что будет идиоткой, если согласится на замужество, и решила, что, когда Уоррен придет, откажет ему. Но днем он прислал огромную корзину цветов, а когда вечером явился собственной персоной, то был настолько обаятелен и торжествен, что Эвелин смешалась.
— Ты прекрасно выглядишь, — сообщил он, одобрительно оглядывая ее простое синее облегающее платье.
— Уоррен, прошлым вечером… — начала Эвелин, пытаясь перехватить инициативу.
— Поговорим позже. Я заказал столик в ночном клубе.
Он не позволял Эвелин и рта раскрыть, пока они не оказались за столиком.
— Спасибо за изумительные цветы, — нервничая, сказала она, водя вилкой по скатерти. — Уоррен, относительно того, что мы решили вчера вечером… Я не сомневаюсь, что, выспавшись, ты должен был прийти к тому же выводу, что и я. Что… идея совершенно нежизнеспособна. Конечно, я искренне ценю твое стремление поступить по-джентльменски, но, честное слово, в этом нет необходимости. И… и…
— Ты хочешь сказать, что передумала? — перебил Уоррен, пока
Эвелин с облегчением перевела дыхание.
— Да.
Казалось, такой поворот событий его совершенно не взволновал, поскольку Уоррен спокойно сообщил:
— Очень жаль, ибо я уже договорился, что через уик-энд мы нанесем визит моим родителям. Сегодня я позвонил им и сообщил о нашем обручении. Они ждут встречи с тобой.
— К твоим родителям! — в ужасе посмотрела на него Эвелин. — Ты не говорил, что у тебя есть родители!
Уоррен расхохотался.
— Ты не рассказал им, что я?.. — взволнованно допытывалась Эвелин. — Не сообщил о?..
— Нет, — он взял ее за руку, чтобы успокоить. — Я решил оставить это на потом. А в следующий уик-энд ты меня отвезешь в Норфолк к своим родителям, хорошо?
— Уоррен, сомневаюсь, что смогу все это выдержать.
— Еще как сможешь, — уверенно сказал он, — потому что я постоянно буду рядом. Ну, а сегодня вечером мы забудем обо всем, кроме того, что празднуем нашу помолвку. И поскольку мы обручены… — он полез в карман, — думаю, тебе стоит надеть вот это.
И он ловко окольцевал безымянный палец левой руки Эвелин изумительным украшением с двумя рубинами в окружении мелких розовых бриллиантов. Эвелин попыталась рассмотреть кольцо, но у нее все расплылось перед глазами из-за выступивших слез, которые она еле успела вытереть.
— Прости, — откашлявшись, сказала она. Обычно я не… я не плакса.
— Знаю. Идем потанцуем.
Она без всякой радости вспоминала визит в Норфолк. Будь у них с Уорреном в самом деле романтические отношения, то для Эвелин не было бы большего счастья, чем познакомить своих близких с любимым мужчиной. Но она со стыдом понимала, что обманывает отца и мать, и эта мысль унижала и угнетала ее. Уоррен был раскован, обаятелен, и мистер и миссис Брокуэй сразу же преисполнились к нему симпатии. Эвелин же находилась на грани нервного напряжения, отчего чувствовала себя совершенно разбитой.
Однако если встреча Уоррена с ее родителями доставила Эвелин немало душевных мук, то мысль о грядущем знакомстве с его родителями, просто пугала.
— Расслабься, — попытался успокоить ее Уоррен. — Они будут от тебя без ума.
Ради сына они в самом деле будут стараться изо всех сил, подумала Эвелин, но не смогут скрыть удивления, откуда тот выкопал столь невзрачное создание. Эвелин призвала на помощь всю свою гордость и, выйдя из машины, откинула назад волосы и воинственно вздернула подбородок.
Родители Уоррена встретили гостью тепло и радостно, но Эвелин прекрасно понимала, что к ней внимательно присматриваются, и этот день стоил ей немалых моральных затрат. Когда, наконец, они сели в машину, Эвелин обмякла на сиденье, как марионетка с оборванными нитками. Уоррен тут же съехал на обочину, затормозил и обнял Эвелин.
— Ты держалась просто потрясающе, моя милая. Я горжусь тобой.
Положив голову ему на плечо, Эвелин вздохнула.
— Надеюсь, других родственников у тебя нет?