Седьмая жена инквизитора
Шрифт:
— Ужасно, — невольно поежилась я. — И вы так и собираетесь жениться дальше? Сколько вам лет?
— Двадцать восемь.
— То есть, у вас еще может быть сорок жен?
Курт рассмеялся. Кажется, я забавляла его.
— Если вы думаете, что мне доставляет удовольствие смерть несчастных девушек, то вы ошибаетесь, Кайя, — ответил он совершенно серьезно. Улыбка растаяла, словно ее и не было. — Гибель каждой моей жены большая потеря. Я продолжаю искать способ избавиться от проклятия. Возможно, вам повезет.
Я готова была поклясться, что он говорит об этом в седьмой раз. Седьмая девушка сидит
— Его снимет сила истинной любви, верно? — спросила я. Курт кивнул. — И что, ни одна из ваших жен не смогла вас полюбить? Вы такой плохой человек?
Экипаж свернул в сторону Синих песков, и дорога сразу же обрела поистине бархатную ровность. Дома, которые я видела в окошко экипажа, сошли со страниц модных журналов о светской жизни. Огромные окна, балконы и башенки, причудливо кронированные деревья в садах, статуи и фонтаны — я невольно залюбовалась видами и отвлеклась.
— Я инквизитор. По долгу службы мне положено преследовать таких, как вы, — сухо сообщил Курт. — Как думаете, плохой я человек? С вашей точки зрения как ведьмы?
— Меня-то вам не за что преследовать, — уверенно заявила я. — Ничего плохого я не делала, колдовать не умею и не собираюсь этому учиться… А если вы говорите о ком-то вроде той ведьмы, которая в прошлом году заставила коров телиться мертвыми младенцами, или о той, которая устроила над городом дождь из скорпионов и жаб, то я сама от этого не в восторге.
Мой привычный здравый смысл постепенно начал брать верх над растерянностью и страхом. Все когда-нибудь умрут, но мы пока поживем. И попробуем все-таки отыскать способ избавиться от проклятия.
Еще сорок мертвых девушек? Вот уж нет!
И я не стану отчаиваться и заламывать руки. Нет. Я буду бороться, а не сдаваться и плакать целый год вместо того, чтобы искать спасение.
— Спасибо вам, — искренне сказала я. — Мия теперь будет жить спокойно, Эдвард к ней точно не подойдет. Это того стоило.
Курт вопросительно поднял бровь и признался:
— Честно говоря, я думал, что вы будете плакать всю дорогу.
— Не дождетесь, — весело усмехнулась я. — Я буду искать способ выжить. Среди ваших жен были ведьмы?
Курт рассмеялся. Кажется, ему стало легче от того, что я не билась в истерике по поводу своей несчастной судьбы.
— Господь отвел. Вы первая.
— Вот и посмотрим. Может, стану последней, — сообщила я и только потом поняла, что это прозвучало несколько двусмысленно.
Экипаж остановился у ворот двухэтажного особняка в духе Первой республики — смугло-розовый мрамор, черное кружево балконных решеток с длинными прядями вечнозеленого барклиста, большие окна. Торопливо подбежавший слуга в темно-синем костюме с поклоном открыл дверь экипажа, и мне на мгновение показалось, что я попала на страницы своих любимых книг.
— Прошу! — произнес Курт. — Надеюсь, вам здесь понравится.
Когда-то мои предки жили среди такой же спокойной и элегантной роскоши, когда каждая деталь идеально подходит друг к другу. У моих предков были такие же сверкающие зеркала, многоярусные люстры из вайнского хрусталя, старинные индские ковры, мебель с тонкой инкрустацией и безделушки на каминной полке. Но родовые
— У вас чудесно, — искренне сказала я. Дом был удивительно светлым и легким, он окутывал тишиной и покоем, и я как-то вдруг расслабилась, все волнение во мне улеглось, и дышать стало легче.
Может быть, нам повезет. Может быть. Во всяком случае, мы постараемся.
— Рад, что вам нравится, — улыбнулся Курт, и ко мне тотчас же бесшумно подошла девушка в черном платье и белом переднике — служанка: поклонилась, улыбнулась, всем своим видом показывая, что она готова выполнить любое распоряжение новой госпожи Лансеберг. — Ваша комната на втором этаже, Джейс проводит. Располагайтесь и отдыхайте.
Глава 4
Курт
Поднявшись к себе, я снял ботинки и рухнул на кровать. Как всегда, после отката проклятия, пришел душевный подъем и готовность свернуть горы, которые вскоре сменились слабостью. Хорошо хоть успели добраться до дома, и я не растекся киселем в экипаже.
Все позади. Теперь все позади. Дом качался и плыл, но качка становилась тише и мягче. У нас есть целый год — а потом моя седьмая жена просто не проснется однажды утром. Смерть во сне — Анжелина проявила милосердие, когда швыряла в меня безжалостными словами проклятия, стоя у позорного столба.
Ведьму надлежит сжечь, даже если ты ее любишь больше жизни. Даже если потом расплатишься за это всем, что у тебя есть. Таков был мой долг, а я никогда не бегал от долга.
“Ни одна из ваших жен не смогла вас полюбить?” — спросила Кайя, и я, глядя в потолок на гипсовые завитки панно, которые окружали люстру, подумал: нет. Такой, как я, недостоин любви, потому что однажды предал любимую женщину и не искупил предательства.
Можно было сказать много нужных и важных слов. Например, о том, что Анжелина разрезала яблоки и выпускала оттуда бесчисленных чумных мошек, чтобы Завранский край сделался пустыней, в которой ветер заносит песком и пылью черепа прежних обитателей. Или о том, что я остановил эпидемию и спас множество жизней, пленив и убив свою любимую женщину. Я был героем, и меня наградили за героизм, но это ничего не меняло.
Пусть из лучших побуждений, но я предал Анжелину, и теперь ее не было, а я жил дальше с ее прощальным подарком.
Сильная и гордая, она не просто хотела моей смерти. Она хотела, чтобы я жил без любви, раз однажды отказался от нее, и нес на себе груз вечного предательства. “Вы такой плохой человек?” — спросила Кайя, и я ответил: “Да”.
В дверь постучали — деликатно, едва слышно, и я услышал голос старого Уильяма, дворецкого:
— Ужин через полчаса, милорд.
Что там у меня традиционно подают к ужину? Свиная отбивная, сырный пирог, картофель в горчичном соусе, маринованные овощи и сливовый пирог с желе на десерт. Судя по тому, насколько тонкими были ломтики ветчины и сыра, которые подали в сэндвичах к чаю в доме Аберкромби, Кайя не знает, что такое хорошая еда.