Седьмая жена
Шрифт:
Преступную медицинскую банду погубила случайность. Вернее, тщеславная тяга к улучшению качества продукции. Они вырезали одному молодому самоубийце почки, печень и желудок, не дождавшись, чтобы он умер по-настоящему. И по какому-то чудесному стечению биологических обстоятельств в мертвецкой пациент пришел в себя. Он не помнил, что с ним произошло. Он нашел какую-то рубашку, брюки. Оделся и незаметно вышел из клиники. Его немного беспокоила непривычная легкость в животе. Он решил, что он просто голоден. Зашел в пиццерию и съел полпиццы. Тут ему стало совсем нехорошо. «Скорая помощь» подобрала его на улице и отвезла в городскую больницу.
Врачи
Казалось, ничто не могло спасти врачей из «Круговорота» от справедливого возмездия. Однако их адвокатша применила простой, но очень эффективный ход. Одного за другим она стала показывать присяжным людей из обеих очередей, тянувшихся к «Круговороту». Телевизионные интервью с каждым – минут на десять. Сначала из очереди самоубийц – истерзанных, отчаявшихся, замученных горем или неизлечимой болезнью, молящих об избавлении. Потом – из очереди ждущих пересадки: полных трепетного желания жить, надеящихся на спасительную операцию, на скорую замену отказавших сердец, глаз, колен, почек, окруженных любящими родственниками, умоляющими вернуть к жизни близкого человека.
– Врачи, сидящие сейчас перед вами, были последней надеждой этих несчастных, – говорила коварная защитница. – Да, они делали нечто такое, что пока возбраняется нашими законами. Но разве не провидим мы приближение новых чудесных времен, когда смерть отступит еще дальше перед наукой? Разве так уж трудно вообразить нам сшитых по двое людей, живущих в буквальном смысле слова одним сердцем, одной печенью или дышащих легкими одного и очищающими кровь почками другого? Разве не проступают перед нами черты будущего общества, в котором любые органы человеческого тела можно будет приобретать так же свободно, как батарейки к приемнику? Но спрашивается – где же их взять? Одними автомобильными катастрофами не обойдешься. Рано или поздно всем станет ясно, что все эти чудные здоровые печени, почки и сердца, сейчас пропадающие зазря в утопленниках, в самосожженцах, в удавленниках, висящих днями без всякой пользы на чердаке, могут и должны быть пущены на дело пересадки. Нужно только разрешить разочарованным людям гигиенично, продуктивно и достойно сделать то, что они все равно сделают, но только в ужасных условиях, через боль, грязь, нервные потрясения для близких.
– Так кто же эти врачи, сидящие на скамье подсудимых? – воскликнула завлекательная дама в конце своей речи. – Преступники или бесстрашные пионеры прогресса? Если вы вынесете им обвинительный приговор, не окажетесь ли вы в анналах истории рядом с теми, кто судил Сократа, Галилея, Джона Брауна, Дрейфуса?…
И присяжные дрогнули. Они так и не смогли прийти к какому-то решению. Пришлось назначать новый суд. Затем дело откладывалось и откладывалось. Насколько мне известно, оно тянется
А вы, дорогие радиослушатели? Какой приговор вынесли бы вы врачам из клиники «Круговорот»? Врачам, решившимся взять на себя удовлетворение острейшего спроса на столь необычные товары и услуги?
7. Отплытие
Флаг на мачте щелкал и извивался под ветром. Собачья голова на нем рвалась вперед, в погоню за катящейся консервной банкой. По сходням сновали рассыльные из магазина. Китаянка Линь Чжан, в белом поварском колпаке, проверяла ящики с бутылками и пакеты с провизией, делала отметки в своем списке. Пабло-Педро, с отверткой и кистью в руках, двигался вдоль правого борта «Вавилонии», подтягивая разболтавшиеся винты в перилах и сетке, закрашивая пятнышки ржавчины.
Только для смеха, только шутки ради обронил Антон их имена, когда обсуждали состав команды. Но непредсказуемый авантюрист Козулин тотчас загорелся, сам поехал в Брайтон поговорить с ними и в тот же день завербовал разбойную парочку. («Они знают и любят Голду – раз. Они представляют униженные и оскорбленные народы, так что их тепло встретят в Перевернутой стране, – два. Пабло-Педро служил в морской пехоте, ему знакомы начатки пиратского ремесла – это может очень пригодиться. И наконец, им тоже абсолютно нечего терять».) Козулин сам и вывез их на своем автомобиле. Тюремный радиодатчик был отстегнут и снят с ноги Пабло-Педро на границе пятимильной зоны, тут же выброшен в озеро. («Беглый каторжник на борту, свежий след от цепи на ноге – это же очаровательно, в этом есть стиль».)
Штурман Рональд Железная Ладонь готовил их к плаванию безжалостно. Каждый день они должны были сниматься с якоря ни свет ни заря и бороздить озеро Эри до позднего вечера. Солнечный блеск на волнах не исчезал и ночью, плыл по закрытым векам, как по экрану, и ручки штурвала качались на фоне надраенных медных приборов. Дрожали стрелки. Дрожали пальцы. Дрожал под ногами деревянный пол рубки. И сладкой дрожью, предвкушением и страхом наливалось сердце.
В прибрежном кафе, арендованном для прощального ланча, официантки кривыми ножами вскрывали устриц. Четыре пароходных винта, вертящихся под потолком, тщетно пытались вознести обеденный зал над землей. Провожающие со стаканами в руках толпились на танцевальном пятачке. Ждали стариков Козулиных. Они позвонили, что задерживаются на полчаса.
Миссис Дарси, теща-3, печально улыбнулась Антону, выпустила рукав его новенького капитанского кителя.
– И все же это не то, совсем не то, что тебе нужно.
– Я ведь не для своего удовольствия ввязался…
– Радиопроповеди – это такой большой бизнес сейчас. Ты бы мог приобрести имя, тебя бы начали приглашать другие станции…
– Мы же договорились: я буду присылать передачи каждую неделю.
– Конечно, мне противно даже подумать, что тебя могут увести от меня другие студии. Но я понимаю, что наш городок тесноват для твоего дара…
– …Это будет очень эффектно звучать: от нашего заморского корреспондента, специально для жителей Лэдисвиля…
– В будущем можно было бы думать и о телевизионной программе…
– …Голде удалось переслать нам еще одно сообщение. Это был уже настоящий вопль, крик о помощи.
– Да-да, я слыхала. Вы будете плыть мимо Монреаля? Хочешь, я попробую уговорить Сьюзен, чтобы она позволила тебе повидать детей? Все же перед такой опасной экспедицией отец имеет право…
– Попробуйте. Но вряд ли получится. Вы же знаете свою дочь.