Седьмая жертва

Маринина Александра

Но, с другой стороны, признавать, что ее милый, такой славный, всегда готовый прийти на помощь сосед Котофеич – жестокий убийца…

Настя отодвинула чашку и устало оперлась лбом о руки.

– Я уже не знаю, что думать, Ириша. Я тыкаюсь в разных направлениях, как слепой котенок, я пытаюсь что-то сделать, но у меня ничего не получается, а люди гибнут один за другим. И я все время чувствую, что виновата в их смерти, потому что не могу поймать этого Шутника. А поймать я его не могу, потому что не могу его понять. Я бессильна перед его логикой, я не понимаю, чего

он хочет. Сегодня с утра я была у психолога, которому показала все материалы о преступлениях Шутника. Знаешь, что он мне сказал? Что Шутник хочет, чтобы я его поймала. Но как я могу его поймать, если не понимаю смысла его действий? Мне приходится искать его традиционным способом, искать так, как все ищут убийц, – отрабатывать связи, отслеживать движение информации. И я это делаю, а сама все время чувствую, что делаю не то. Не то! Не так его надо искать. Впрочем, извини, я тебя гружу своими служебными проблемами, а ты в них вникать не обязана.

Она посмотрела на часы:

– Половина второго. В три я должна быть в прокуратуре, у следователя.

Твой сосед сейчас дома?

– Не знаю. Можно позвонить ему…

– Давай зайдем к нему в гости. Если его нет, тогда я сразу поеду.

– Но ведь ты подозреваешь, что он убийца, – с ужасом произнесла Ира. – Как же ты пойдешь к нему домой?

– А что такого? – Настя улыбнулась и погасила сигарету. – Если он убийца, так к нему уж и в гости зайти нельзя? Он убийца только тогда, когда стреляет в человека, а в остальное время он обычный сосед. Ты же бывала у него?

– Да…

– Ну вот, и ничего с тобой не случилось. Пошли, попробуем явочным порядком без предварительного звонка. Посмотрим, что получится.

Ире стало не по себе. Конечно, она много раз заходила к Котофеичу, но тогда он в ее глазах не был преступником, а это совсем другое дело. Впрочем, почему другое? Может быть, Настя права, если не знать, что человек – убийца, то с ним вполне можно общаться как с обычным человеком. У него же на лбу не написано… И все-таки ей хотелось, чтобы Котофеич сейчас не открыл дверь.

Но он был дома.

КАМЕНСКАЯ

Трепетная и обязательная Ирочка решила непременно оставить на дверях записку для Миши Доценко, если он придет, пока они будут находиться у соседа. Она схватила лист бумаги и принялась писать, а Настя вышла в прихожую и бодро сунула ноги в туфли. Боль оказалась такой резкой, что даже в глазах потемнело. Отвыкшая от узкой колодки и высокого каблука нога наотрез отказывалась снова втискиваться в модельную обувь. «Сама виновата, – сердито подумала Настя, – забыла старое правило: если с обувью проблемы, нельзя ее снимать, пока не дойдешь до дома. Потому что снимешь, дашь ноге отдохнуть и потом уже не наденешь. Ну и что теперь делать? Понятно что: терпеть».

– Ира, у вас в доме есть пластырь? – страдальческим голосом спросила она, с тоской разглядывая багрово-красную вспухшую пятку, чудесный цвет которой не могли скрыть даже колготки.

– Конечно.

Ирочка с готовностью полезла в аптечку, но Настя внезапно передумала:

– Погоди,

пока не надо. Ну, ты готова? Написала послание своему ненаглядному?

– Да, пошли, – обреченно вздохнула Ира и тут же испуганно охнула, увидев, что Настя стоит босая, держа туфли в руке.

– Ты что, так и пойдешь?

– Так и пойду.

Прихватив с собой снятый с холодильника магнитный держатель в виде аппетитного кусочка сыра, Ирина открыла дверь и позвонила к соседу.

Андрей Тимофеевич открыл им сразу же. Стройный, подтянутый, с красивой сединой и аккуратно подстриженной бородой, он выглядел актером, играющим роли благородных отцов.

– Какие гости! – радушно воскликнул он, увидев Иру, но, заметив стоящую за ее спиной Настю, немного притушил улыбку. – Чему обязан? – сдержанно спросил он.

Настя незаметным движением отстранила Ирину и выступила вперед.

– Ради бога извините за беспокойство, у нас совершенно дурацкий вопрос.

Вы не знаете, по какому телефону можно вызвать такси, чтобы машину дали не в течение часа, а побыстрее? – смущенным тоном произнесла она.

– Двести тридцать восемь – десять – ноль один, – не задумываясь ответил сосед. – Я всегда пользуюсь их услугами, они очень быстро дают машину, и вообще фирма надежная, приезжают без опозданий. Это «Московское такси». А что, у вас какие-то проблемы?

– Увы! – горестно сказала Настя, протягивая вперед туфли. – Я так стерла ноги, что не могу идти. Видите, что делается?

Сделав вид, что никогда прежде не слышала ни слова о хорошем воспитании, она приподняла ногу и продемонстрировала Андрею Тимофеевичу выразительные следы обувного изуверства.

– Вот это да! – протянул сосед. – А пластырь? Вам необходимо заклеить ноги пластырем.

– У меня нет с собой.

– А у вас, Ира? Неужели в доме нет пластыря?

Ирочка беспомощно развела руками, признавая свою аптечно-хозяйственную безалаберность.

– Присядьте, – не терпящим возражений тоном приказал сосед, – я сейчас поищу, у меня, кажется, должен быть. Проходите в комнату.

Пока Ира, выйдя на площадку, прикрепляла держателем адресованную Доценко записку, Настя быстро огляделась по сторонам. Да, похоже, Иришка не ошиблась, из просторной прихожей двери вели в три комнаты, и на двух из них отчетливо видны были врезанные замки. Только в одну из комнат дверь была распахнута настежь, туда Настя и вошла.

– Если хотите, позвоните пока, вызовите машину, – донесся из кухни голос Андрея Тимофеевича. – Телефон стоит возле дивана.

Настя воспользовалась предложением и, разговаривая с диспетчером, внимательно осматривала комнату. Ничего особенного, обычное жилище одинокого мужчины, в меру опрятное, в меру неприбранное. Книг совсем мало, собрания сочинений Чехова, Толстого, сказки «Тысячи и одной ночи» в восьми томах и два десятка разрозненных изданий советских писателей – Белов, Астафьев, Распутин, Богомолов, Васильев… На книжных полках за стеклом – несколько любительских фотографий.

– Ира, а кто у него на фотографиях? – шепотом спросила Настя.